Как изгибали сталь

В абитуриентский период подружился с одним парнем из местных, но русским, года на два старше меня. Вместе работали на расширении строевого плаца, носили носилки (тавтология, а носилки не только носят, но при желании их можно катать или таскать), перетаскивали здоровенные бордюры, подцепив их ломом на проволочную петлю, перекуривали после работы, разговаривали за жизнь. Парень понравился тем, что не строил из себя старика и многоопытного человека и тем, что ему можно было доверять без боязни, что сказанное завтра будет известно всем. Потом я узнал, что его отец работает преподавателем в училище и профессия пограничника у них как бы наследственная, династическая. При распределении нас назначили в разные группы, но мы всегда поддерживали дружеские отношения, встретились в Москве в период учебы в академии, дружили семьями и практически не встречались до окончания службы, зная, как обстоят дела у каждого из нас. К слову сказать, он закончил службу генерал-лейтенантом, занимая достаточно высокий пост в руководстве пограничных войск.

Экзамены в училище я сдал хорошо. Конкурс был шесть человек на одно место. Конкурс, конечно, небольшой, но пришлось постараться при сдаче экзаменов и соблюдении требований дисциплины для абитуриента. В 1969—1970 годах после событий на острове Даманском конкурс был до 20 человек на место, как в театральное училище. В казармах не хватало места. Ставили палатки на спортивных площадках, чтобы разместить абитуриентов.

Вызов на мандатную комиссию. Обыкновенные смотрины руководством училища. Посмотрели, оценки нормальные. Характеризуется хорошо. Желание учиться есть? Есть. Зачисляем.

После мандатной комиссии строем в баню. Внеочередная помывка. Каждому выдали новенькую хлопчатобумажную курсантскую форму. Как мы крутились в ней перед зеркалом. Своя форма, а не прокатная. И сидит хорошо. Возвращаясь из бани, встретились с настоящим курсантским взводом и поняли, какие же мы гадкие утята по сравнению с ними. Форму надеть мало, военными надо еще стать. И началась работа, чтобы из гражданских парней сделать военных.

Одним из главных элементов изучения будущих командиров является столовая. Да, столовая! В наши времена мы сидели в столовой по четыре человека за столом. Столы были сервированы, а пищу нам приносили миловидные официантки. Нас готовили быть офицерами, а не солдатами. Так всегда было на Руси, да и не только на Руси. Офицерское воспитание начинается с малого.

Так вот, о столовой. В самом начале можно составлять точную характеристику будущего офицерского корпуса по тому, как они едят с самого первого дня.

Есть такое поверие, что хозяин набирает работников по тому, как они едят. Если человек ест за троих, то и работать он будет за пятерых. Все это вранье. Это придумали те, кто любят пожрать, а вот в отношении работы они не шибко любят распространяться.

Все едоки делятся на три категории. Первая. Ест степенно, с достоинством. Как правило, и в будущем человек достойный. Вторая. Съедает быстро и никому не смотрит в глаза. Этот из большой семьи, а в большой семье хлебалом не щелкают: не успеешь ложкой в очередь, достанется меньше, не успеешь съесть свою пайку, другие ее съедят. Как правило, эти люди в считанные дни переходят в первую категорию и раскрываются в своем естестве как нормальные люди. Третья. Этот съедает все в мгновение ока и сидит с голодными глазами, как будто его обделили, всем дали больше, а ему меньше всех. Эта категория самая опасная. Этот по костям пойдет за своей пайкой, да так оно и получалось всегда.

Человека видно и тогда, когда приходится с ним есть из одного котелка. Если ложка в ложку, отталкивание лучшего куска другу, то с таким можно в бой и в разведку идти не раздумывая.

Потрудились над нами на славу. Через месяц мы уже хорошо знали свое оружие, неплохо стреляли из него, могли делать гимнастические упражнения на снарядах, слаженно ходили в строю, выполняли строевые приемы, знали и выполняли требования воинской дисциплины, и форма из мешков начинала приобретать очертания военных людей, на которых мы старались походить.

Много пришлось поработать над нами и в плане приучения к дисциплине от самостоятельного и точного выполнения воинских Уставов до беспрекословного выполнения приказов и распоряжений командиров и начальников. Воинская дисциплина – это основа военной службы. Неповиновение самый большой грех или самое большое преступление защитника Отечества.

Сейчас принято много рассуждать на тему правомерности приказов и распоряжений командиров и начальников. Да, за преступные приказы должен нести ответственность те, кто вправе отдавать такие приказы. И реформа армии, в первую очередь, и постоянное руководство Вооруженными Силами должны состоять в том, чтобы у руководства армии стояли высокообразованные люди, не способные к отдаче преступных приказов.

Как правило, такие офицеры честно исполняют свой воинский долг и отличаются только в военное время, получая строжайшие взыскания за вдумчивый подход к планированию военных операций и сохранение жизни вверенных ему солдат.