Как хочет госпожа

Женщина нервно дернулась:

– Да, вы правы. Но теперь вы видите, что Женя ни в чем не виноват? Это я подстрекала его на убийства…

– За которые ему и нужно ответить, – закончил за нее Костя. – Кстати, та девушка выжила. Ее кровь осталась при ней. А вы лучше подумайте о себе.

Она вдруг загадочно подмигнула ему:

– А я, представьте, уже подумала.

Мамонтов протянул ей протокол:

– Прочитайте и распишитесь.

Диона хихикнула ему в лицо:

– А я верю родной полиции.

Юра отвернулся. Она была ему неприятна.

Киселев вызвал конвойного и приказал увести женщину. После ее ухода несколько минут все молчали. Следователь первым нарушил тишину:

– Я до сих пор не могу прийти в себя, – признался он. – Если бы кто-то мне сказал раньше о человеке, который выкачивает из своих жертв кровь, в моем воображении тут же возник бы мужчина, причем не совсем нормальный, но чтобы женщина – кровопийца? В голове не укладывается.

– А у нашей Катюхи сразу уложилось, – похвалил ее Киселев. – Представляешь, Юра, она первая предположила, что кровь кому-то нужна для рецепта молодости, и этот кто-то – женщина, даже если кровь собирает мужчина.

– Вычислить-то я вычислила, а вот помочь поймать его никак бы не смогла, – вмешалась Зорина. – Вы же сами знаете, сколько в городе мужчин, живущих с женами средних лет, желающих омолодиться, даже если эти мужчины – бывшие или действующие военные. Здесь нам очень помогли жители города и окрестных сел. А мальчик из Железнодорожного – просто герой. Ты позвони Сидельникову, – сказала она Павлу. – Пусть тот похвалит ребенка и убедит его: ему нет никакой надобности доказывать свою смелость.

– Верно, – кивнул майор.

Журналистка задумалась:

– Хочется верить, что можно изобрести такое средство: одна капля – и ты вернул молодость. Вероятно, когда-нибудь наши ученые и придут к этому. Но убивать, чтобы продлить молодость, – жуткая история. – Катя поежилась.

– Они могут косить под невменяемых, – предположил Костя. – Хотя я сомневаюсь, что это у них прокатит.

– Я добьюсь их осуждения по полной, если мне не помешают психиатры, – твердо заявил Мамонтов.

– Хорошо бы, – проговорил Скворцов. – Срок этого Грибова тянет на пожизненное, а Дионы – на пятнадцать.

– Не завидую их адвокату, – заметил Петя. – Да и кому захочется их защищать? Против них весь наш город.

Зорина поднялась со стула:

– Пойду к дочери, – сказала она. – Мне здесь тяжело находиться. Эта Диона принесла сюда с собой какую-то жуткую атмосферу. Я задыхаюсь.

Журналистка сделала шаг и пошатнулась. Костя ринулся к супруге и помог ей снова усесться на стул.

– В этой женщине есть что-то дьявольское, – произнесла Катя. Женщина снова попыталась встать, опираясь на спинку стула. Ее попытка была прервана появлением конвойного. Лицо парня осунулось и побледнело.

– Там эта задержанная… – еле выдавил он. – Она покончила с собой.

Павел вскочил со стула, оттолкнул конвойного и побежал в камеру. Остальные ринулись за ним. Он рванул на себя дверь и остановился как вкопанный. Диона лежала на полу в луже крови. Из шеи торчала заколка для волос. Костя опустился рядом и проверил пульс.

– Мертва, – объявил он.

Журналистка вздохнула и прошептала:

– Она не собиралась стареть в камере. Диона сама вынесла себе приговор.

Катя повернулась и вышла из камеры. Она не стала дожидаться мужа. Зорина медленно плелась к остановке маршрутного такси. Каждое расследование отнимало силы, но журналистка не собиралась сдаваться. Наверное, так и надо жить, не жалея сил, чтобы помогать мужу и его коллегам очищать город от всякой нечисти.

– Ради тебя, доченька, и ради тысяч таких, как ты, – шептали ее губы. Она знала: к сожалению, это не последнее дело. Впереди много других.

– Как я устала, – выдохнула Катя. – Как я устала…

Однако Зорина знала и то, что, когда ее позовет долг, она забудет про усталость, как ее супруг и его друзья. Забудет о своем покое ради спокойствия других.