Как хочет госпожа

Женщина дернула плечом и исчезла с поразительной быстротой. Александр долго приходил в себя после этой сцены. Через месяц мать позвонила ему и напомнила:

– Жду тебя в отпуск.

И теперь в отпуске он заходил домой. Прапорщик ни разу не почувствовал, что снова попал в родные стены. Сожитель матери попробовал показать ему, кто в доме хозяин, но благоразумно отстал, увидев его огромные кулаки. Александр ночевал у матери, давал ей деньги, а потом уходил жить к товарищу. В этот раз, два дня назад, мать позвонила ему:

– Сашка, спасай, он напился и хочет убить меня.

Первой его мыслью было послать ее к черту. Пусть пожинает плоды пьяной разборки. Однако потом заговорила совесть, и Зацепин рванул из части, не дожидаясь разрешения командира на отпуск. Александр поймал частника и приехал в Приреченск. На счастье матери, он успел: отчим уже прижал отчаянно ревущую женщину к стене и готовился душить. Зацепин схватил сожителя за плечи и с силой оттолкнул. Мужчина отлетел к стене, сильно ударился головой и свалился замертво. Мать заорала и поперла на сына с кулаками:

– Ты сдурел? Ты оставил меня без Мишки. Скотина, я сдам тебя в полицию.

Прапорщик бросил взгляд на сожителя, который не выглядел живым, подхватил сумку с вещами и помчался прочь из квартиры. Вслед неслись угрозы женщины. Она спутала ему все планы. Возвращаться в часть стало опасно, и Александр отправился ночевать к другу. У него он просидел целый день, не выдержал и приехал на набережную. Окончив рассказ, он с надеждой посмотрел на полицейских:

– Я рассказал вам правду. Вы можете отыскать того мужчину, который вез меня в город. После потасовки с отчимом я не выходил от приятеля. Он подтвердит мои слова.

– Возможно, вы с ним договорились, – бросил следователь. Мужчина горячо замотал головой:

– Вечером Дмитрий пригласил девушек, и мы долго гуляли. Надеюсь, вы их отыщете. Дайте мне лист бумаги, и я напишу адрес Федьки, моего приятеля.

Киселев кивнул и исполнил его просьбу:

– От души надеюсь, что вы говорите нам правду.

Зацепин насупился:

– Я говорю правду.

– Вы понимаете, что мы вынуждены вас задержать до выяснения обстоятельств, – пояснил следователь.

Александр опустил голову:

– Да, я все понимаю.

– Тогда я попрошу, чтобы вас проводили в камеру. – Артем вышел из кабинета и через несколько минут вернулся с конвойным. – Проводите задержанного.

Когда Зацепина увели, Киселев повернулся к Покидину:

– Слушай, мы были на квартире у этого парня. В комнате храпел какой-то мужик. Если это отчим, то он жив и здоров, даже башка не перевязана.

– Разве пьянице что сделается? – усмехнулся следователь. – Если парень виновен только в том, что защищал свою пьяную мать, то я его отпущу.

– Я почти в этом уверен, – согласился Павел. – Однако проверить не мешало бы. Ленчик, – обратился он к Сомову, – сгоняй по адресу, который дал нам прапорщик, и узнай, не обманывает ли он правоохранительные органы. Но сначала отчитайся о проделанной работе.

– Я посетил три районных загса, – начал Леонид. – И результаты у меня нулевые. Все девушки, вышедшие недавно замуж, живые и здоровые. Но мне звонил Прохоров и сообщил: у него наклевываются варианты. Так что придется ждать его.

– Подождем. – Киселев улыбнулся подчиненному. – Ну все, не смею тебя больше задерживать.

Сомов махнул на прощание и скрылся за дверью.

– Что вы обо всем этом думаете? – обратился Павел к Косте и Кате. Зорина пожала плечами:

– Моя интуиция говорит: прапорщик не виноват. Наверняка его показания подтвердятся. Я все время размышляю вот о чем, ребята. Ну зачем военному человеку кровь? Знаете, я покопалась в Интернете и вчера позвонила своим знакомым, которые помогли мне кое-что выяснить. А выяснить мне захотелось вот что: не является ли наш преступник сатанистом или магом и зачем вообще кому-то может понадобиться целая канистра крови. Понятно, для переливания она уже не годится. Так что, вполне возможно, человек совершает с ней какой-то магический ритуал.

– Но ведь Петя уже проводил работу по этому поводу, – заметил Павел. – Ты же помнишь, он благодаря недавнему делу приобрел среди сатанистов знакомых, и те клялись ему: в их среде нет и не было военных людей.