Как хорошо быть генералом

- Говори... - загалдели девочки. - Ответь ему. Мы тебе доверяем...

- Мы тебя поминаем одновременно добрым и худым словами, - значительно сказала Наташа. - Сообразил?

- Нет, - честно признался Истомин.

- Наташа, ты не оправдала нашего доверия, - строго вмешалась умная Инка Литошко. - Позволь мне... За все доброе, что ты нам оставил, мы тебя вспоминаем по-доброму, ну а за все плохое - извини, Истомин...

- Хоть ты и умная, Инка, - сказал Истомин, - но я опять ничего не понял. Что я вам сделал плохого?

- Про хорошее ты не спрашиваешь? - ехидно крикнула Леночка Ларина.

- Про хорошее - молчок. Было оно или не было - вам судить. А вот плохого не помню... Инка, вспомни Суздаль, лето, стога, вспомни старуху с ведрами на коромысле... А ты, Ленок, вспомни, как мы с тобой ремонтировали твою комнату, как выбирали обои, как клеили, как ты потом варила свекольник... А разве нам с тобой, Оля, вспомнить нечего? Разве не было у нас Дивногорска, плотины, тайги, ночи у костра?.. Все, все вспоминайте, ну, прошу вас, поднатужьтесь и киньте в меня камень, если заслужил!..

- Заслужил, - сказала Инка.

- Заслужил, - сказала Леночка.

- Заслужил, - сказала Оля.

- Заслужил, заслужил, заслужил, - сказали Наташа, Саша Калинина, и еще Таня, Света, Нина, Люба, две Тамары, Марина и Маша, и еще Маша, и еще Маша, которая вовсе Маргарита.

- Вот тебе и раз! - сильно, удивился Истомин, сам малость разнежившийся от мимолетных воспоминаний. - За что камень-то, нежные мои?

- За то, что ты _был_, - подвела итог умная Инка, и все согласно закивали. - За то, что ты всем нам дал _надежду_.

- Неправда! - Истомин вскочил со скамейки и прошелся в быстром слаломе между сидящими тут и там дамами. - Я никому никаких надежд не давал. Я _был_ - и все.

- "Ка-аким ты бы-ыл..." - пропела Наташа, и все хором подхватили: "Таки-им оста-ался..."

- Стойте, - сказала умная Инка. - Шутки в сторону. Ты у нас ба-альшой моралист, Истомин, ты всех кругом учишь без сна и отдыха. Но разве ты имеешь право _учить_?.. Да, я помню Суздаль, лето, старуху с ведрами. Я помню, как мы бегали за парным молоком, и пили его, и ты пролил его на рубаху, и ужасно взволновался, расстроился, и я полдня стирала ее, отстирывала пятна, а ты ходил мрачный и говорил, что у тебя редсовет в издательстве, что тебе еще утром надо "было смотаться в Москву и что тебе, конечно, плевать на рубаху, но как ты объяснишь жене происхождение пятен... А я слушала и терла, слушала и терла. И оттерла. И ты сразу подобрел, расцвел, и оказалось, что никуда ты не спешишь, и что со мной тебе прекрасно, и ты благодарен _мне_ за эту поездку... А я уже ничего не могла...

- И я помню, - вступила в разговор Лена, - как мы клеили обои. Ты тогда пошел к директору магазина, подарил ему свою книгу с автографом, а он тебе отвалил царские обои - из подкожных запасов... Я мазала их клеем нарезанные куски, а ты стоял на стремянке и присобачивал их к стенке... Потом мы лопали холодный, со льдом, свекольник - на столе, на газете, и было солнечно-солнечно, и было странное ощущение _дома_. А потом ты ушел...

- Но я же вернулся. И еще раз, и еще... - защищался Истомин.

- Пока не наскучило. Тебе, тебе... А я, дура, поверила, что тебе не наскучит никогда...

- Я этого не говорил!

- Ты этого не говорил, а я разнюнилась...

- Кто ж в том виноват? - резонно спросил Истомин.

- В том, что я дура?.. Папа с мамой, наверно... Ты, Истомин, в другом виноват. Ты отлично знал, что я дура, что все бабы легко дуреют, когда к ним относятся _по-человечески_, и воспользовался этим. Ты профессиональный обманщик, Истомин.

- Ну знаешь что! - возмутился Истомин. - Выходит, какой-нибудь фотограф, который мальчонке обещает птичку, тоже, по-твоему, обманщик и негодяй.

- Хорошее сравнение, Истомин, - кивнула Лена. - Ты умный мужик, одно слово - писатель... Мы все здесь, - она обвела рукой групповой портрет на поляне, - до сих пор ждем обещанную птичку.

А тут и Оля из Красноярска слово взяла:

- Сейчас ты скажешь, что никакой птички не обещал, верно?

- Не обещал, - упрямо заявил Истомин.

- Зачем же ты мне врал, что из меня выйдет толк?

- Я не врал. Я предполагал лучшее.

- Врешь. Ничего ты не предполагал. Девочка тебе понравилась, то есть я, мордочка смазливая, глазки, губки, ножки. А девочка в писатели рвется. Так ты у нас добрый, тебе слов не жалко. Помнишь, что ты мне сказал?.. "В тебе есть Божья искра, а мастерство само придет".

- Пришло? - боязливо поинтересовался Истомин, хотя ответ знал заранее. И получил его:

- Не дошло. Даже искра погасла, если и была...

- Была, была, честно, - подтвердил Истомин.

- Да врет он, врет, как всегда, - со злостью сказала Саша Калинина, мужняя жена, - не было искры.

- Сама теперь знаю... А тогда поверила, писала, как проклятая, рассказы, рассказы, в Москву их - заказным, а обратно: "Отсутствует конфликт, схематичны характеры, опубликовать не сможем". Как мордой об стол!.. И между прочим, я сама в Москву приезжала, звонила тебе сто раз. Где ты был?

- В командировке, - немедленно отпарировал Истомин. - В жаркой Африке.