Как кроссфит сделал меня самым физически подготовленным человеком Земли

Головная повязка на самом деле представляла собой лоскуток черной майки, которую я порезал и повязывал на лоб, чтобы пот не капал мне в глаза. Спереди на повязке была написано «Псалом 23». По бокам я написал инициалы моей бабушки, моих кузенов Донни и Мэтта, а также Чэда Робинсона, школьного друга и члена моей футбольной команды. Когда-то Чэд попросил, чтобы я помог ему прийти в хорошую физическую форму, поскольку он использовал материалы с сайта нашего спортзала в качестве руководства к его тренировкам. У Чэда был маленький сын, и его жена была беременна вторым ребенком, когда он погиб в автомобильной аварии по дороге с работы домой.

Память об этих четырех людях была для меня очень важна, особенно когда я соревновался, потому что, когда мое тело хотело остановиться, а мой разум был почти готов разрешить перерыв, мысли об этих людях вдохновляли меня, и я двигался вперед.

Я и раньше соревновался с написанными на головной повязке отрывком из Священного Писания и инициалами, и когда я спросил, почему мне надо было вывернуть повязку наизнанку, последовал ответ, что приказ поступил сверху.

Уполномоченные лица Кроссфит Игр таким образом проявляли заботу о компании Reebok, которая была генеральным спонсором, и я это понимал. Любая «непостоянная символика» не допускалась, чтобы не нарушить спонсорские права Reebok, и я видел, что многим спортсменам приходилось заклеивать другие бренды на одежде. Как бы там ни было, с моей точки зрения, инициалы на моей головной повязке не представляли собой никакой проблемы конкурентного маркетинга для компании Reebok, с которой, кстати, у меня был заключен рекламный контракт.

В обед у меня появился шанс высказать свое мнение официальному представителю Reebok, который сказал мне: «Вы правы, можете вывернуть повязку правильной стороной». Но это было потом. А до этого мне пришлось носить повязку изнаночной стороной наружу во время метания мяча и легкоатлетического испытания, которое состояло из трех элементов и последовало за метанием. Это действительно меня нервировало и даже стало для меня дополнительной мотивацией, когда я готовился к метанию мяча.

Целью турнира было метнуть как можно больше мячей за двадцать секунд, и необходимость постоянно выполнять такое быстрое движение делала очень сильную нагрузку на абдоминальные мышцы – если кто-то до этого съел полноценный обед, то нагрузка была достаточной, чтобы весь этот обед оказался прямо на площадке. Я знал, что показал хорошие результаты, учитывая положение в конце испытания брошенных мной мячей по сравнению с мячами соперников. На самом деле я был удивлен, что показал настолько хорошие результаты, насколько это казалось на первый взгляд. Но у меня не было времени узнать, что в турнире я занял третье место, поскольку двенадцать ребят из нашего финального состава уже направились к месту проведения легкоатлетического испытания, состоящего из трех элементов: 3 раунда по 8 рывков 52‑килограммовых гантелей в ножницы, 7 подтягиваний к перекладине и забег на 400 м.

Когда я закончил подтягивания к перекладине и направлялся для прохождения последнего забега, Мэтт Чан немного меня опережал. Я видел, что Мэтт, находящийся на противоположной полосе, уже начинал немного уставать, и я решил набрать обороты и опередить его. Я обогнал его на повороте, и, когда я выходил из последнего поворота, его уже не было видно. Внезапно Мэтт начал догонять меня, но я сумел удержать свою лидерскую позицию и пришел на одну секунду раньше. Что интересно, во время Игр в той конкретной ситуации мы с Мэттом не просто соревновались друг с другом. Мы, конечно, ушли в хороший отрыв от остальных участников нашего захода, но при этом мы соревновались еще и с невидимыми оппонентами: ребятами из предыдущих заходов, которые показали лучшее время. Я стал четвертым в общем зачете, показав время 8:15,6.

Просто я замедлился на подходе к финишной линии. Если бы я добежал на девять десятых секунды раньше, то стал бы вторым, а не четвертым. Несмотря на то что я потерял два места, моих результатов после метания мяча и легкоатлетического комплекса из трех элементов было достаточно для того, чтобы я стал первым в турнирной таблице, обогнав Кайла Каспербауэра – 366 очков у меня и 354 у него – и Мэтта, который закончил испытание с 353 очками в кармане.

Я удивился, что стал первым. Большинство турниров, в которых я к тому моменту успел поучаствовать, предполагали выполнение двигательных задач, которые были не самыми сильными моими сторонами. С другой стороны, я предполагал, что последующие комплексы будут как раз тем, что у меня хорошо получалось. Как бы там ни было, я был слегка растерян, поскольку, несмотря на то что я занимал лидирующую позицию, мне все еще предстояло выиграть турнир.