Как квакеры спасали Россию

Несмотря на то что советское правительство само обратилось за помощью к Западу, в отношении приезжавших в страну иностранцев сохранялась известная подозрительность. АРА практически сразу была отнесена советскими органами к числу шпионских организаций, а иностранные и советские сотрудники АРА с самого начала оказались под наблюдением ВЧК – ГПУ. В приказе ВЧК от октября 1921 года «О чекобслуживании иностранцев» говорилось, что американские сотрудники АРА занимаются разведывательной деятельностью и формируют шпионские сети. Определенные основания для таких подозрений были: некоторые члены АРА ранее сотрудничали с белыми правительствами и не питали симпатий к советской власти, выражая свое отношение к ней в беседах с местным населением, что и фиксировали сотрудники ВЧК – ГПУ. Иногда это приводило к арестам представителей АРА. Летом 1923 года, в связи с нормализацией продовольственной ситуации, деятельность АРА на территории России прекратилась.

Роль Американской администрации помощи в голодные годы сложно переоценить. Первоначально АРА оказывала поддержку голодающим детям в возрасте до 14 лет – только в первый месяц работы в Петрограде было открыто 120 столовых для детей, – а с декабря 1921 года помощь оказывалась и взрослому населению. За два года работы в Советской России АРА израсходовала 78 млн долларов (из них 13 млн – деньги советского правительства). Весной 1922 года АРА обеспечивала продовольствием более 6 млн человек в России, на втором месте по размеру оказанной помощи были американское и английское общества квакеров, кормившие, по разным оценкам, от 265 до 411 тысяч человек.

Как ни парадоксально, отношение советской власти к квакерам было довольно терпимым. Исследователь Д. Макфадден считает, что именно квакеры, которые первыми из зарубежных организаций заключили соглашение с Советской Россией в 1920 году, обеспечили успех переговоров советского правительства с Г. Гувером (выходцем из квакерской семьи)84. Помощь квакеров рассматривалась советскими полномочными представителями как исключительно филантропическая, при этом отмечалась их политическая лояльность, в то время как меннонитов, баптистов и католиков сотрудники ВЧК – ГПУ характеризовали как враждебно настроенных к советской власти. Т. П. Назарова объясняет это, во-первых, отсутствием у квакеров религиозных последователей в России (в отличие от представителей прочих сект и конфессий), во-вторых, тем, что, в отличие от АРА и других организаций, квакеры, оказывая помощь, не выдвигали советскому правительству никаких условий, в-третьих, тем, что квакеры не были связаны ни с какими «буржуазными» правительствами85. Вместе с тем можно предложить еще одно объяснение терпимости к квакерам большевиков. Дело в том, что с точки зрения Русской православной церкви квакеры были сектантами (представителей русского сектантства Церковь порой именовала «квакерами», используя специфическое звучание этого слова в русском языке). Квакеры поддерживали отношения с толстовцами (а также с сыновьями и внуком Л. Н. Толстого), гонимыми царской властью и официальной церковью; имеется информация о том, что квакеры проводили совместные молитвы с добролюбовцами; в XIX веке русских хлыстов иногда ошибочно называли квакерами. Религиозная политика большевиков в 1920-е годы предполагала дискредитацию Православной церкви и отрешение от нее массы верующих. В этом и должны были помочь советской власти сектанты, предлагавшие народные, альтернативные религиозные представления. Накануне революции 1917 года на фоне расцерковления прихожан в обществе возросла популярность различных «братцев от народа»86.