Как любят кумиры. Звёздные романы: Нежность

Е. Сафонова вспоминает: «С Самуэлем мы познакомились совершенно случайно, в компании. Он, оказывается, посмотрел фильм «Очи черные» и влюбился в мою героиню, о чем я не знала. Он меня просто идентифицировал с ней, но не разобрался, что я могу быть совершенно другим человеком. Он сразу просто накинулся, и меня покорил его восторг по отношению ко мне…»

Отмечу, что до француза Самуэля Лабарда у Сафоновой в числе поклонников уже были иностранцы. Например, американец и итальянец. Последний был очень солидным и богатым человеком, имеющим даже собственный остров рядом с Сицилией. Он предлагал актрисе переехать к нему вместе с мамой и всем имуществом, но актриса его предложение отклонила. По ее словам, все иностранцы напоминали ей рыб – такие же холодные и скользкие. И лишь в случае с Лабардом вышло иначе – сердце актрисы дрогнуло.

Однако тот год принес Сафоновой не только радость, но и горе: 6 июля в Москве на 67-м году жизни скончался ее отец – популярный некогда актер Всеволод Сафонов.

Е. Сафонова рассказывает: «После смерти папы осталось ощущение, что я так и не сказала ему что-то очень важное – как я его любила, но не успела признаться в этом. Мы всегда стесняемся говорить родным о сокровенных чувствах, потому что это кажется очевидным, само собой разумеющимся».

Выйдя замуж, Сафонова вместе с сыном переехала в Париж. (Отмечу, что в 1987 году, когда с фильмом «Очи черные» она посетила этот город впервые, он ей очень не понравился.) Отъезд за рубеж позднее заметно осложнил жизнь актрисы на родине. Вот как об этом рассказывает ее мама, В. Рублева:

«После успеха Лены во французском фильме «Аккомпаниаторша» сразу позвонили из Театра киноактера и попросили подготовить список работ и призов для представления ее к званию заслуженной артистки России. Но когда Виктор Мережко в своей телепередаче «Мое кино» сообщил, что Сафонова вышла замуж за француза и уехала во Францию, ее тут же вычеркнули из списка и уволили из театра, хотя она была в отпуске по уходу за новорожденным ребенком. По возвращении Лены в Москву я начала хлопотать об улучшении ее жилищных условий через Союз кинематографистов. Тогдашний председатель Сергей Соловьев сказал, что сам составит письмо и лично передаст его Лужкову, но продержал документы у себя девять месяцев и ничего не сделал. Он достиг своей цели – эта проволочка лишила нас возможности воспользоваться помощью мэра. Такая наша судьба – никогда ничего не получали, даже за заслуги. К сожалению, все решается по старому принципу семейно-дружеского междусобойчика. А Лена никогда ничего не просит…»

И все же проблемы на родине заботили Сафонову теперь меньше, ведь у нее начиналась новая жизнь – заграничная. Молодожены поселились в небольшой квартирке около Нотр-Дама. В том же году Елена получила приглашение от режиссера Лилиан де Кермадот сняться в ее картине «Женщина на ветру». Но та работа не доставила актрисе большого удовлетворения. Позднее она признается: «Фильм снимала женщина-режиссер в возрасте за шестьдесят, у которой, по-моему, не все в порядке с головой. Плюс ко всему ею овладела мания самоубийства: она все время искала ситуации, граничащие со смертельной опасностью. Например, могла сесть в неисправный самолет сама да еще притащить туда всю съемочную группу, чтобы и мы разделили с ней острые ощущения…»

Первое время парижская жизнь захватила Елену Сафонову настолько сильно, что она практически пропала из поля зрения российских зрителей. Этому способствовали разные обстоятельства, как личные, так и творческие. Во-первых, у Сафоновой и Лабарда родился сын Александр. Во-вторых, она много работала – как в театре, так и в кино. И только в 1994 году состоялось ее творческое возвращение на родину: режиссер Иван Дыховичный пригласил актрису на главную роль в свою картину «Музыка для декабря».

О своей адаптации в Париже рассказывает сама Сафонова: «В Париже я не общаюсь с русской диаспорой. Она такая обширная и так разбросана по всей Франции, что обязательно надо, чтобы меня кто-то познакомил с нашими. А знакомить некому. Муж у меня француз, французы с русскими не общаются, как и те – с французами. У меня там очень мало русских знакомых…

У меня случались панические казусы при виде собеседника, открыто зевающего в ответ на какие-либо мои рассуждения. Пришлось привыкнуть к тому, что для местных я – «белая ворона». На себе почувствовала, что французы совершенно иные люди, нежели мы, россияне. Не важно, кто в чем хуже-лучше. Просто у нас диаметрально противоположный менталитет. Прежде всего, французы меньше встречаются друг с другом, нет у них привычных для нас бытовых контактов. И это меня, прямо скажу, обескураживает. Прежде я запросто могла позвонить почти незнакомому человеку, или зайти к соседке попросить соли, или передать на полчасика ребенка, чтобы сбегать за продуктами в магазин. Здесь это немыслимо…