Как люди открывали свою землю

От Енисея по Нижней Тунгуске, по Вилюю пробирались отряды казаков на Лену. Здесь, у вершины дуги гигантской излучины великой сибирской реки, енисейский сотник Петр Бекетов поставил Якутский острог. Район постройки оказался настолько удачным, что поставленный казаками город скоро стал важной опорной базой для многих русских экспедиций, которые отправлялись не только на север и на восток, но и на юг — к неведомой реке Шилкар (Амуру) и к Теплому морю (Тихому океану).

Путешествия Семена Дежнева и Ерофея Хабарова

В 1638 году пришел на службу в Якутский острог бывалый казак Семен Дежнев. Был он уроженцем города Великого Устюга, но еще в молодые годы отправился искать долю в неведомую Сибирь. Там и прижился. Нелегка была казацкая служба в Сибири. С малыми отрядами товарищей собирал Дежнев ясак, облагал пошлиной добычу местных охотников. Такой грабеж, конечно, не проходил безнаказанно. То в одном месте, то в другом возмущенные поборами племена восставали и били казаков. Но слишком прибыльным было ремесло сборщика ясака. И потому, несмотря ни на какие опасности, залечив раны, снова и снова выходили служилые люди на поиски путей через никому не ведомые земли, к «мягкому золоту» — пушнине и «рыбьему зубу» — моржовым клыкам.

Примерно в середине 40-х годов XVII века, когда Дежнев только-только оправился от раны, нанесенной стрелой в одном из походов, распространились по Нижнеколымску соблазнительные слухи. Будто совсем недалеко, в трех-четырех сутках «парусного бега», есть богатейшая соболями река… Рассказывали, что кто-то будто бы даже пытался проникнуть туда, но побоялся сойти на берег и наторговал прямо с коча немалую прибыль.

И вот во второй половине июня 1648 года вышли из Нижнеколымска семь кочей. Вышли в открытое море и повернули к востоку. На одном из них шел приказчик богатых московских купцов Федот Попов, финансировавший экспедицию. На другом — Семен Дежнев, назначенный колымской администрацией начальником отряда. А всего было на кочах девяносто человек.

О том, какие трудности пришлось пережить путешественникам в этом походе, трудно рассказать. Это была настоящая «северная одиссея» с бурями и смертями. Весь июль шли корабли русских на восток, а в августе берег стал понемногу заворачивать на юг. Казаки и не заметили, как оказались далеко в море, куда их вывел Большой Каменный Нос.

На самом деле это был край Азиатского континента, самая восточная его оконечность. И русские первопроходцы оказались первыми европейцами, которые прошли между двумя великими континентами — Азией и Северной Америкой.

Почти одновременно с отрядом Дежнева в юго-восточной части Сибири казацкий отряд под началом Ерофея Хабарова, пробившись через густые орешниковые заросли, вышел на широкий Амур.

Ерофей Павлович Хабаров — русский землепроходец и промышленник родом из Сольвычегодска. В те годы, в XVII веке, таких людей, как он, называли «добытчиками и прибыльщиками». Поселившись на пустоши при впадении реки Киренги в Лену, Хабаров устроил там соляную варницу, поставил мельницу и распахал земли, обязавшись отдавать в казну десятую часть жатвы. Но уже после первого урожая якутский воевода Петр Головнин отобрал у него вдвое больше. А когда недовольный «добытчик» возроптал, воевода самовластно отобрал все, а самого Хабарова посадил в острог под арест.

Прошло немало лет, прежде чем новый якутский воевода Францбеков разрешил Ерофею Хабарову набрать охотников и отправиться «для покорения земель, лежащих по Амуру». Редкое население этого края состояло из оседлых — «пашенных» и бродячих — «звероловных» дауров. Это были высокие, крепкие люди со скуластыми лицами монгольского типа, с косым разрезом больших круглых глаз. По народной пословице, тремя дарами владел народ, населявший Приамурье: чудодейственным корнем женьшенем, исцеляющим все болезни, тонкой и мягкой, как шерсть, луговой травой «ула» и пушистым соболем. Шкурками драгоценного зверька платили дауры тяжелую дань маньчжурам. Еще в начале XVII века маньчжурские аймаки объединились в государство, жестоко притеснявшее даурские племена.

Вернувшись в Якутск, Хабаров привез чертеж вновь открытых земель, меха, образцы хлеба и «расспросные речи туземцев». Все это, в добавление к красочным описаниям самого Ерофея Павловича, привлекло новых охотников. И в следующем году вниз по Амуру отправилась новая, еще более людная экспедиция.