Как мальчик стал космонавтом

Между тем Юрий благополучно прошёл всех врачей, и для него начались новые испытания. Он кружился на особом кресле, голый по пояс, опутанный проводами с резиновыми присосками — так проверялось чувство равновесия. Затем Гагарина поместили в барокамеру — тесную кабину, похожую на лифт с круглым окошечком из толстого стекла, в которое то и дело заглядывает лицо врача. Воздух в кабине разрежённый, как на самой высокой горной вершине, куда альпинисты карабкаются в кислородных масках. В барокамере маски не полагалось. Дышать становится всё труднее, уши закладывает… Можно, конечно, нажать на красную кнопку — испытание прекратится. Но тогда надо проститься и с мечтой о космосе!

Отбор был строгим: кандидаты в космонавты «отпадали» один за другим. Гагарин держался стойко. Его крутили на центрифуге, трясли на вибростенде. Из сорокаградусного мороза бросали в шестидесятиградусную жару. Проверяли выдержку и хладнокровие в долгом одиночестве сурдокамеры. Словом, испытывали умение работать в любых условиях.

Наконец он был зачислен в отряд космонавтов.

Молоденькие лейтенанты в кожаных тужурках вышли из самолёта на свежем травянистом поле близ Саратова. Знакомые для Гагарина места!

Началась парашютная практика.

Высота всегда волнует. Будущие космонавты, хотя и были лётчиками, тоже испытывали «предстартовую лихорадку». Зато едва парашют раскрывался и начинал плавно качаться над землёй, настроение у всех резко менялось. Парашютисты весело окликали друг друга в воздухе, даже заводили песни.

Но до старта на космодроме было всё-таки ещё не близко, хотя Главный конструктор академик С. П. Королёв уже показал им готовую ракету.

Посреди ангара на гигантских подпорках-стапелях она выглядела устрашающе громадной. На космодроме её заправят топливом, и ракета устремится в космическое пространство — теперь уже с человеком на борту!

КТО ПОЛЕТИТ ПЕРВЫМ?

В маленьком отряде космонавтов все проходили одинаковую подготовку. Кто полетит первым, было ещё не известно, но в глубине души каждый надеялся, что именно он.

Однажды Королёв сказал:

— Я думаю, что лететь первому будет страшно. У нас нет полной уверенности, что всё пройдёт благополучно. Дело это добровольное, еще не поздно отказаться.

Космонавты переглянулись и подтвердили, что готовы лететь.

— Ну, — сказал Королёв с облегчением, — тогда с завтрашнего дня будете проходить дополнительные медицинские обследования.

И действительно, какое-то время они безропотно глотали таблетки, подставляли руку под шприц, вдыхали и выдыхали по команде — в общем, вели себя терпеливо и послушно.

В один из таких дней, ничем решительно не отличавшийся от прежних, их снова позвали к Королёву.

Космонавты встали в ряд. Главный конструктор был озабочен.

— Как вы себя чувствуете? — спросил он у первого. — Готовы к полёту?

Тот ответил:

— Самочувствие отличное. Лететь готов.

По лицу Королёва скользнуло лёгкое облачко. Брови чуть сдвинулись.

— Вы уверены, что вполне здоровы? — отрывисто спросил он у второго.

— Так точно. Чувствую себя хорошо. Готов выполнить любое задание.

Ответ ещё более не понравился Королёву. Космонавты были в полном недоумении. Чем он недоволен?

Когда очередь дошла до Гагарина, Главный конструктор уже не скрывал усмешки.

— У вас, разумеется, тоже всё в полном порядке? — сказал он. — И вы тоже готовы лететь?

Гагарин замешкался. В нём происходила короткая внутренняя борьба. Он смотрел прямо в глаза Королёву.

— К сожалению, — с усилием сказал он, — у меня сейчас очень болит голова. Но я готов выполнить любое задание, — поспешно добавил он.

Королёв с облегчением рассмеялся.

— У вас у всех болят головы-воскликнул он. — Просто раскалываются на части! Вам дали такие порошки. Я знаю, что вы все герои, но мне нужно сейчас не ваше геройство. Я хочу знать, от кого могу получить самые точные сведения.

О том, что Гагарин полетит первым, узнали гораздо позже. На космодроме Байконур об этом объявил генерал Каманин.

«В конце дня я решил не томить космонавтов и объявить им решение комиссии, — записал Каманин в своём дневнике 9 апреля 1961 года. — Я пригласил к себе Юрия Гагарина и Германа Титова и сказал как можно более ровным голосом: «Комиссия решила: летит Гагарин. Запасным готовить Титова». Не скрою, Гагарин сразу расцвёл своей улыбкой. По лицу Титова пробежала тень досады, но это только на какое-то короткое мгновение. Герман крепко пожал руку Юрию, а тот не преминул подбодрить товарища: «Скоро, Герман, и твой старт!»

ПУСК!

Космодром Байконур расположен в голой безлюдной степи. Но сам он кипит жизнью.

Задолго до того, как сюда прилетели первые космонавты, рабочие и инженеры уже возвели стартовую площадку, собрали и подготовили к полёту ракету-носитель, построили командный пункт, откуда руководители полёта будут следить по приборам за каждой секундой полёта — от момента пуска до посадки — космического корабля.

Накануне полёта Гагарин неожиданно сказал Каманину:

— Знаете, Николай Петрович, я, наверно, несерьёзный человек.

— Почему? — удивился Каманин.