Как мамочка за чудом ходила

Вот так у нас всегда… Только я настроюсь на серьезный лад — муж обязательно меня с курса сбивать начинает. Иногда меня это даже раздражает, и тогда я строгим тоном восстанавливаю историческую справедливость. А исторически так сложилось в нашей семье, что я запускаю процессы и потом ими руковожу, а муж по ходу включается. Мне руководить не трудно, потому что я в школе преподаю и на каждом уроке процессами руковожу, а муж у меня творческой профессии — музыкант, в симфоническом оркестре играет, так что ему даже привычнее, если кто-то дирижирует.

Нет, вы не подумайте, что я его в дальний угол задвинула и пикнуть не даю, — ничего такого подобного. Есть чисто мужские дела, в которые я не вмешиваюсь, — ну, там, гвоздь забить или розетку починить. Да и вообще, я ему часто позволяю играть роль первой скрипки, я же его люблю, и самоутверждаться за его счет мне вовсе не хочется. Но вот в стратегическом планировании… Тут, конечно, главенствую я. Это потому что муж мой очень чуткий и добрый, но немного неорганизованный и разбросанный (а что вы хотели, профессия отпечаток накладывает!). А я, наоборот, собранная и педантичная, и планы уроков каждый день пишу, так что мне стоит еще и нашу жизнь распланировать?

— Я тебе вот что сказать хотел: может, прав твой Сказочный Доктор и твой Взрослый слишком серьезно ко всему относится? — начал мой любимый.

— Ну конечно, серьезно! А как иначе? Только я не помню, чтобы доктор такое мне говорил. С чего ты это взял?

— Да мне так показалось. Вроде он не впрямую, а так, по-сказочному, обиняками, все время тебе намекает, что слишком уж ты строго к этому вопросу подходишь. Да и вообще — к жизненным реалиям.

— Не поняла? — Я аж лоб наморщила. — Ты о чем это, дорогой?

— Ну вот помнишь, как мы миому кормили? Бегали, дурачились… Весело же было, да?

— Ну… весело. Вспомнили детство, ничего не скажешь.

— А чего бы нам его почаще не вспоминать?

— Опять, что ли, миому покормить хочешь? Так я мигом пирог заведу!

— Пирог ты потом заведешь. А сейчас меня послушай. Я ведь что хочу сказать? Может, чтобы детеныш к нам пришел, нужно ему удобное местечко подготовить?

— Это как, детскую, что ли, заранее сделать? Нельзя, говорят, примета плохая.

— Да не то чтобы детскую… А в душе у себя детский уголок оборудовать. Чтобы там было светло, тепло, уютно и игрушек много. А то увидит он классную комнату, где твои схемы-графики-конспекты, и скажет: «Да ну ее, эту скукотень, я еще маленький, мне поиграть охота!»

Не скрою — обиделась я на него и даже рассердилась.

— Ну, знаешь, — говорю, — не ожидала я от тебя! Я о нашем будущем пекусь, а ты… Все, не хочу я с тобой разговаривать!

Обиделась и ушла в свою комнату — к урокам готовиться. Муж тоже куда-то скрылся и на глаза мне долго не показывался. Я уже сама забеспокоилась — пошла посмотреть, а он на кухне сидит, что-то в тетрадке строчит, весь такой занятой — просто спасу нет. Ну, я ушла и снова за уроки принялась. А он потом является пред мои светлые очи и сует мне свою тетрадку:

— Я тут сочинил кое-что. Вот, почитай, ошибки проверь.

Отдал и ушел. Я в тетрадку сунулась, а там… сказка!

МАЛЕНЬКИЙ СЕМЕЙНЫЙ КОРАБЛИК

лыл себе по житейскому морю маленький Семейный Кораблик. На борту были трое: муж — Отважный Капитан, жена — Хозяйственный Боцман, и их маленький сынишка — Юнга. Матросы, наверное, тоже были — но не о них сейчас речь. Потому что главными на Семейном кораблике были эти трое. Про них и наша история!

Отважный Капитан был правильный до невозможности. Больше всего на свете он ценил пунктуальность. Вся его жизнь была расписана до секунды, занесена в графики и таблицы, и если кто-то нарушал его график — ужасно волновался и даже сердился. Под горячую руку мог и на рее повесить, как пирата! Это его папа научил, он сам штурманом в Житейском море хаживал, пока капитаном не стал, да и мама Капитана хоть и в боцманах ходила, но штурманскому делу сызмальства обучена была.

— Смотри, сынок, чуть вправо, чуть влево, и налетишь на рифы! В Житейском море это запросто случается! И тогда каюк и тебе, и твоему кораблю! — внушал папа, воспитывая малолетнего юнгу. — А ежели корабль на дно пошел, то какой ты, к черту, капитан???

— Настоящий Капитан всегда точно свой курс знает, — вторила мама. — И команду надо набирать с умом, чтобы никаких разгильдяев в ней не было! Каждый должен знать свое место и свое время!

Юнга родителям верил: уж они-то свой корабль по Житейскому морю много лет водили, и ни одного кораблекрушения! Поэтому он учился составлять таблицы, чертить графики и рассчитывать курс с точностью до десятой доли градуса. И когда ему стали доверять порулить, он чувствовал гордость за точно выверенный путь. Никаких рифов! Фарватер чист, цель ясна, путь родителями проторенный, чего еще надо?