Читаем Как моя жена изменяла мне полностью

– Ты ничего не понимаешь, – всхлипнул он, – ты даже отказываешься постигать все мои ужасы! Я никак не мог убежать из дома, я несколько лет был заперт в комнате, они меня везде караулили, я был не просто их собственностью, а подопытным, хотя и священным кроликом, который должен был для них перевоплотиться со временем, черт знает, во что! Их мистическая философия тянулась километрами, а сами они без всякой на то причины исследовали мои мозги и пребывали в постоянном беспокойстве, все ли мои извилины находятся на своем месте, а то может, их кто-то местами перепутал?!

– Я уже ничему не удивляюсь, – устало вздохнула она.

– Плевать я хотел на все это убожество! Они каждый день обследовали мои мозги, всякий раз задавая мне глупые вопросы, а когда я из вредности что-то неопределенное мычал им в ответ, они тогда обвешивали меня своими дурацкими талисманами. Они вешали на меня зуб гималайского медведя, кусочек панциря болотной черепахи, засушенное ухо орангутанга и даже копчик горного козла! Они давно уже чокнулись, поэтому и у меня вместе с ними крыша поехала! Обитанье с ними было просто невыносимым! – заорал он, потрясая в воздухе кулаками.

– Центрифуга или фуга?! – спокойно спросила она.

– Фуга! – неожиданно успокоился он и засмеялся.

– Люди нелепы еще со дня рождения, – развела она руками, и попыталась встать с кровати, но он прыгнул ее и обхватил за плечи, покрывая ее шею страстными поцелуями.

– Отпусти, дурак, а не то я счас обоссусь! – она резко вскочила, отталкивая его от себя и тут же скрылась в туалете.

Он тоже встал с кровати и, подойдя к брюкам, стал озабоченно рыться в карманах брюк.

– Вот, сука, нож сперла! – прошептал он.

– Не сперла, а конфисковала! – она с улыбкой вернулась в комнату, держа в руке раскрытый нож, сверкающее лезвие которого на 25 сантиметров выдавалось вперед и сразу же уткнулось ему в грудь. Он попытался вырвать у нее нож, но она ловко выбросила нож в раскрытое окно.

– А-а-а-а-а-а-а-й! – послышался с улицы чей-то отчаянный вопль.

Они одновременно выглянули в окно. Во дворе ее дома бегала взад-вперед низенькая старушка с кривыми ногами, из головы которой, закутанной в черный шерстяной платок, торчала рукоятка его ножа.

– О, Господи! – прошептала она и, заплакав, легла на кровать.

– Эх, – вздохнул он, – кажется, я всем приношу одно только зло!

Потом он оглядел ее содрагающуюся фигуру со спины, и, пристроившись сзади, в мгновенье ока запустил в ее влажную вульву свое «насекомое».

– Я тебя люблю, как и ненавижу! – заскрежетал он от нахлынувшей на него страсти зубами, и зажмуривая глаза, кусал ее спину.

– Ну, ты и зверина! – восхищенно прошептала она, и тут же изгибаясь спиной, быстро задвигала ягодицами, – ой, как я тебя ненавижу, ненавижу и хочу!

– И я тебя ненавижу, и я тебя хочу! – прошептал он, ускоряя движения. Вскоре они одновременно вскрикнули, и с облегчением легли на кровать.

– Слушай, а я бы на твоем месте закрыл окно, – сказал он, и, поднявшись, закрыл окно.

– Ты там что-нибудь видишь?

– Да, вижу, старушка уже лежит на тротуаре, а вокруг нее стоят трое человек и все размахивают руками, что-то говорят, теперь они смотрят наверх, – он отбежал от окна и лег к ней на кровать.

– Ты хочешь меня еще? – прошептала она.

– Хочу!

– Ну, тогда давай, насекомое! – хихикнула она.

– Ты знаешь, мое прозвище? – удивился он.

– Нет, я знаю его имя, – она согнулась и опять возбужденными губами обхватила его «насекомое». Через минуту он сладострастно застонал. Звонок в дверь на какую-то долю секунды отвлек их от дела.

– Я буду это делать, пока не умру, – прошептала она.

– А я буду это делать, пока не получу по башке! – заржал он, и они снова забылись в нежном хитросплетение своих тел. Теперь он погрузился языком в ее норку, а она продолжала водить языком по его «насекомому». Именно в такой позе их застала ее мать.

– Шлюха! – заорала ее мать, тряся сумками, из которых сразу же посыпались продукты: селедка, колбаса, масло, батон и бутылка молока. Причем изогнувшаяся знаком вопроса копченная колбаса со стороны ужасно напоминала собой его уже наполовину сморщенное, сказавшись маленьким, «насекомое».

– Я очень прошу тебя уйти, ради твоего же блага! – заплакала она, выпустив из губ его «насекомое».

– Никуда я не уйду! – сказала мать, и тут же усевшись за стол, стала демонстративно жевать колбасу с хлебом.

– Хочешь, я ее сейчас придушу! – шепнул он ей на ухо.

– Я тебя сейчас сама прибью! – прошептала она в ответ, нахмурив брови.

– Хорошо, тогда я пошел, – он встал и начал быстро одеваться.

Ее мать, как ни в чем не бывало, продолжала жевать колбасу.

– Мама, ну, дай нам одеться! – закричала она, краснея.

– Не порть мне аппетит! – сказала мать, продолжая процесс поедания.

– Ну, тогда ладно! – она встала с кровати, и, не одеваясь, села за стол напротив матери, и отломив себе колбасу с хлебом, тоже стала жевать.

– Ну, тогда и я! – улыбнулся он, и, не застегивая брюк, присел на стул, и тоже схватил недоеденный кусок колбасы с хлебом. Тогда ее мать схватила нераспечатанную бутылку с молоком и ударила его по голове. Он упал на пол вместе со стулом.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Авантюра
Авантюра

Она легко шагала по коридорам управления, на ходу читая последние новости и едва ли реагируя на приветствия. Длинные прямые черные волосы доходили до края коротких кожаных шортиков, до них же не доходили филигранно порванные чулки в пошлую черную сетку, как не касался последних короткий, едва прикрывающий грудь вульгарный латексный алый топ. Но подобный наряд ничуть не смущал самого капитана Сейли Эринс, как не мешала ее свободной походке и пятнадцати сантиметровая шпилька на дизайнерских босоножках. Впрочем, нет, как раз босоножки помешали и значительно, именно поэтому Сейли была вынуждена читать о «Самом громком аресте столетия!», «Неудержимой службе разведки!» и «Наглом плевке в лицо преступной общественности».  «Шеф уроет», - мрачно подумала она, входя в лифт, и не глядя, нажимая кнопку верхнего этажа.

Дональд Уэстлейк , Елена Звездная , Чезаре Павезе

Крутой детектив / Малые литературные формы прозы: рассказы, эссе, новеллы, феерия / Самиздат, сетевая литература / Любовно-фантастические романы / Романы
Хиросима
Хиросима

6 августа 1945 года впервые в истории человечества было применено ядерное оружие: американский бомбардировщик «Энола Гэй» сбросил атомную бомбу на Хиросиму. Более ста тысяч человек погибли, сотни тысяч получили увечья и лучевую болезнь. Год спустя журнал The New Yorker отвел целый номер под репортаж Джона Херси, проследившего, что было с шестью выжившими до, в момент и после взрыва. Изданный в виде книги репортаж разошелся тиражом свыше трех миллионов экземпляров и многократно признавался лучшим образцом американской журналистики XX века. В 1985 году Херси написал статью, которая стала пятой главой «Хиросимы»: в ней он рассказал, как далее сложились судьбы шести главных героев его книги. С бесконечной внимательностью к деталям и фактам Херси описывает воплощение ночного кошмара нескольких поколений — кошмара, который не перестал нам сниться.

Владимир Викторович Быков , Владимир Георгиевич Сорокин , Геннадий Падаманс , Джон Херси , Елена Александровна Муравьева

Биографии и Мемуары / Проза / Малые литературные формы прозы: рассказы, эссе, новеллы, феерия / Современная проза / Документальное