Как молоды мы были

Сколько битв повидала Россия!
И в руках были штык и винтовка.
Паровоз наш летел что есть силы,
чтоб в коммуне была остановка.

Коммунизм тот вполне эфемерный
вызывал уж не радость, а слезы.
Ах, какой же ты был правоверный!
Ты бежал впереди паровоза.

Ты в кремлевских палатах, как дома,
исполнял свое сладкое соло.
Ты прошел все райкомы, горкомы,
ты служил и в ЦК комсомола.

Как вещал ты и гладко, и бойко!
Не витийствовал противу правил.
С Горбачевым вершил перестройку,
а впоследствии Ельцина славил!

Сколько троп было честных и ложных!
Жизнь менялась: застои и грозы.
На маршрутах противоположных
ты всегда – впереди паровоза!

Сколько новых нарядных картинок!
Замечательны метаморфозы…
Поезд наш прибывает на рынок.
Ты опять – впереди паровоза!

Ты всегда был родным и пушистым,
процветая в объятиях власти.
Кто бы завтра ни стал машинистом,
ты прилюдно заплачешь от счастья!

Нам откроются новые дали.
Поменяют пути и колеса.
И на сверхскоростных магистралях
будешь ты впереди паровоза!

Разделенный народ

Тридцатые годы… Тридцатые годы…
От памяти этой никак не уйдешь.
Но глядя сейчас в эти мрачные своды,
не знаешь, где правда, где явная ложь.

В лучших стреляли прямою наводкой.
Не спасся и тот, кто доносы писал.
Народ разделен был
         по-сталински четко:
на тех, кто сидел,
         и тех, кто сажал.

В тот век прозябала и серая масса
невинных, кто черного ворона ждал.
Толпа
      из крестьян и рабочего класса,—
кто жил и не жил,
         кто жил и дрожал…

Казалось, весь Страх мы уже пережили,
но беды у нас идут в свой черед:
теперь также четко нас всех поделили
на кланы богатых
         и бедный народ.
Сегодня остались и те, у которых
вчера было скверным
      и завтра страшит.
Как много в истории нашей повторов!
Есть те, кто, как прежде, —
         живет и дрожит.

Туристы