Как молоды мы были

    Мы раны страны покрываем зеленкой.
     «Убрать из эфира» – раздался приказ.
    И кто-то бежит размагничивать пленку,
    А кто-то поставит свечку за нас…

Гнусавит на паперти правда-калека

Над пеплом сожженных на площади нот.
И в праведный храм позабытого века
С черного хода дьявол войдет.

    Вновь наша судьба, как изба, опустеет,

    И в ней сатанята пустятся в пляс.
    Лишь в свитках души православие тлеет,
    И кто-то поставит свечку за нас.

Антихристу выгодно наше смиренье.

Компьютер смикширует Господа глас.
Лишь дальнее многоголосое пенье
Звучит как божественный иконостас.

    И всех нас сквозь общее сито просеют,

    И юный красавчик нас снова предаст.
    Но кто-то вспомянет Россию – Расею,
    Помолится и за нее, и за нас.

Открыты престижные школы злословья.

На воле мерещатся стены тюрьмы.
И дети России истерзаны кровью,
А глобус продавлен подростками тьмы.

    Лишь только наивное Богом хранимо.

    С вечностью в мире порушена связь.
    Всесильна измена. А верность незрима.
    Незримо поставят свечку за нас.

«Адвокатов не будет на Страшном суде…»

Адвокатов не будет на Страшном суде.
Отвечать самому перед Богом придется
за грехи, что рождались в мирской суете,
и за грязь, и за плесень земного колодца.

Здесь воистину ты покоришься судьбе,

со слезами смиренно попросишь прощенья,
когда все беззаветно открыто в тебе
и душа перед Богом стоит на коленях.

Ты один среди тысяч таких же людей.

Покаянье твое глубоко и безгласно.
Это главная Исповедь в жизни твоей,
и готовиться надобно к ней ежечасно.

Будет строг и прекрасен Божественный Суд.

Не дано нам уменьшить свои прегрешенья.
Никакие компьютеры нас не спасут.
Только вера и правда – дорога к спасенью.

Будет строг и участлив Всевышний судья.

Там не будет ни молний, ни грома раскатов.
А защита твоя – только совесть твоя.
И не будет на Страшном суде адвокатов.

«По всей России иконы плачут…»