Как молоды мы были

Ах, искусство – не жизнь, не войдешь налегке.
Мир волшебен контрастами света и тени.
Молодая богема сидит в кабаке,
а великий актер умирает на сцене.

Лишь великие
      сердце сжигали дотла,
воскрешая потомков царя Мономаха.
Если шапка его и была тяжела,
тяжелее актерские дыба и плаха.

Если даже артиста недуг распростер
и в палате (не царской) лежит без движенья, —
все равно,
      если он настоящий актер,
Настоящий Актер умирает на сцене.

Надо быть до последнего вздоха в строю,
не играть,
      а выигрывать роль, как сраженье.
Полководец-герой
         погибает в бою.
Негерой-лицедей
            погибает на сцене.
Помню:
      он прямо в гриме на сцене лежал.
Все казалось:
         вот-вот царь Феодор очнется…
Третий акт, задыхаясь, актер доиграл,
а четвертый с тех пор
            все никак не начнется.

Много было потом и прощаний, и встреч,
но я знаю,
      я твердо уверовал в это:
только те,
      кто сердца не умеют беречь,
берегут
      человеческий облик планеты.

Я надеюсь, что в юной душе прорасту.
Только б силы найти
      не прервать восхожденье…
Дай мне Бог
      умереть на ветру, на посту,
как Борис Добронравов на мхатовской сцене.

Дорога на Рузу