Как мозг заставляет нас делать глупости

Исследования феромонов — это одна из тех областей, в которых старые научные статьи читать интереснее, чем современные. Исследования 1970-х и 1980-х годов — это как золотая лихорадка или как ажиотаж вокруг нефти в первые годы ее промышленной добычи. Существовала некая область, на которую никто не обращал внимания, и внезапно выяснилось, что там достаточно поддеть землю носком ботинка, чтобы на тебя посыпались градом ценнейшие научные открытия и всеобщие теории мироустройства. Сейчас этот ажиотаж уже утих; современные статьи о феромонах в основном посвящены частностям, тонкостям и деталям: как именно устроены молекулы, как они формируются в кожных железах и модифицируются живущими на поверхности тела бактериями, какие мельчайшие оттенки реакции испытуемых можно зарегистрировать с помощью самого лучшего томографа и тому подобное. А вот в добрые старые времена каждая статья о феромонах производила в науке небольшую революцию, вызывала всеобщее потрясение и начинала победоносное шествие по всем научным обзорам и научно-популярным текстам, продолжающееся, как видите, десятилетиями.

Иногда современные ученые решают воспроизвести старинные знаменитые работы, чтобы подтвердить или опро вергнуть их результаты. Это бывает особенно актуально в тех случаях, когда исследование уже превратилось в городскую легенду. Так произошло с историей о том, что в приемной дантиста женщины предпочитают садиться на стул, пахнущий андростеноном — мужским феромоном млекопитающих. Этот занимательный факт кочует из обзора в обзор и упоминается в каждой научно-популярной статье о феромонах, для всех биологов он давно стал частью коллективного бессознательного, но при этом никто не знает, что же конкретно, собственно говоря, было сделано. Майкл Кирк-Смит и Дэвид Буз, авторы исследования-первоисточника¹², опубликовали его в 1980 году в малоизвестном английском сборнике, посвященном обонянию и вкусу, и теперь сайты поиска по научным статьям не могут обнаружить даже сам сборник, не говоря уже об этой конкретной публикации, — есть только десятки работ, цитирующих ее, и они отчетливо противоречат друг другу в мелочах (у меня возникло ощущение, что исходную статью не нашел никто, но все стесняются в этом признаться).

К счастью, в 2004 году Беттина Паузе провела в своей лаборатории аналогичное исследование¹³. В комнате, где испытуемым предлагали дождаться начала другого (якобы единственного) эксперимента, стояли четыре стула: два справа и два слева от входа. Левая группа стульев казалась испытуемым менее привлекательной и совершенно не пользовалась популярностью — в предварительном исследовании на стоящие слева стулья (если правые тоже были никем не заняты) садились только 13,6 % посетителей. Этот факт никак отдельно не объясняется: то ли люди в принципе предпочитают поворачивать направо, заходя в новое помещение, то ли левая группа стульев была чем-то хуже. Во всяком случае, феромоны позволяют сгладить эту несправедливость. В следующей серии опытов иследователи наклеили на спинку крайнего левого стула бумажку, пропитанную андростеноном, и начали запускать в зал ожидания испытуемых — гомосексуальных мужчин и гетеросексуальных женщин. Теперь популярность левой группы стульев резко выросла: их выбирали 27,8 % людей. После того как участник исследования выбирал стул в зале ожидания, его приглашали в следующую комнату, где проводился единственный, по мнению испытуемых, эксперимент: тест на способность осознавать запах андростенона в разных концентрациях. В целом выяснилось, что левую группу стульев предпочитали те люди, которые лучше различали запах феромона и, возможно, могли бессознательно уловить его прямо от входа в комнату, когда еще только предстояло решить, повернуть ли налево или направо.

^{Лучший подарок даме — цветы.}

Похожий эксперимент проводил в 2008 году журналист Павел Лобков, который тогда работал ведущим «Прогресса», лучшей научно-популярной телепередачи всех времен и народов. Девушкам-испытуемым говорили, что речь идет о цветовых предпочтениях, и просили составить букет из белых или красных гвоздик. На самом деле половина ваз с красными и белыми цветами была обработана андростеноном. Осознанно его запах было почувствовать совершенно невозможно: концентрация была ничтожна и не шла ни в какое сравнение с собственным запахом цветов. Тем не менее девушки выбрали для своих букетов 21 белую и 14 красных гвоздик, обработанных андростеноном, и только 14 и 9 гвоздик из обычных ваз — разница в полтора раза¹⁴.