Как мужик счастье искал

- Дай, деда, сальца куснуть, а то у меня пузо рычит! Да-а-а-ай! Деду-у-лька! - и за штаны сзади дергает.

Ладно, дал деда внуку сала куснуть. А у того зубы с пол-аршина и остры, что ножики. Раз - и нету сала, еле пальцы уберег.

Пошел мужик дальше без сала, а его другие внуки догоняют и криком кричат:

- Ага! Ты Ваньке целую шматину сала дал, а нам фига! Отдавай нам тогда котомку, - а сами глазищами зыркают и с дороги камни подбирают.

Отдал дед котомку и рубаху снял. Только штаны да нательный образок оставил.

А внуки тут же котомку и рубаху делить стали - галдеж подняли, друг дружке в ухо кулаками бьют и ругаются в точности как их тятьки под праздник. Посмотрел на это мужик, и так ему счастья отыскать захотелось, что хоть тут же ложись и помирай!

Долго шел мужик, не день, и не два, и не десять. На три раза пятки стоптал. И пришел в деревню. Деревенька, прямо скажем, неказистая, то есть до последней степени. Избы покосившиеся, солому с крыш ветром повыдергало, заборы из земли, как гнилые зубы, торчат. И никого не видно - ни собак, ни индюков, ни кур. Даже мухи не летают! Что за напасть?

Вдруг видит путник - на крайней избе, на стрехе, сидят, обвив ногами стропила, мужики в драных-передраных тулупах. Сидят и молча перед собой смотрят.

- Эй, дядьки, вы чего на крышу забрались? - спрашивает путник.

Мужики ухом не ведут.

- Эге-гей! - в другой раз спрашивает путник и кидает в крайнего мужичка комом сухой земли.

- Тьфу! Привязался! - с досады сплюнули дядьки себе на бороды и выслали парламентера.

Крайний дядька сполз пузом по бревну, подвернул подол тулупа, перекрестился и - скок вниз.

- Че надоть? - спрашивает мужичок, сойдя на землю, а сам глазом на дорогу косит.

Путник в него пальцем тычет и говорит:

- Тулуп-то зачем? Лето чай!

- Тулуп-то? - отвечает мужик и - хлоп - вытряхивает из тулупа целую тучу моли. Моль, понятное дело, улетать с насиженных мест не желает, на ветру вьется, мельтешит и норовит ткнуться обратно в теплое нутро меха. - Зима скоро, вот и тулуп, отвечает мужик. - А тебе чево?

- А на крышу зачем залезли?

- Так жрать охота.

- А-ааа...

Тут мужики на крыше зашевелились, загалдели разом.

- Никак сняслась! - всплеснул ручками дядька и в дом побежал.

Мужики, подобрав полы тулупов, один за другим скок-поскок попрыгали на землю.

Давешний мужичонка пыхтит, тащит из избы огромную чугунную сковороду. Сковорода в дверь не пролазит, упирается в косяки краями. Мужичонка с разгону толкает ее тощим животом - того гляди развалит всю хату. Остальные мужики отковыривают от стен щепу, разводят костер. Наконец косяки подрубили, сковороду выдернули, поставили на огонь, расселись кружком, глазами блестят, ладонь о ладонь потирают.

- Вота какое! - говорит старшой из дядьков и торжественно показывает зажатое меж пальцев воробьиное яйцо.

- У-у-у!! - радостно гудят мужики. - Крупное! Ого-го! Ташши его скорей на огонь! Терпежу нету!

Старшой берет ножичек и аккуратно так разбивает яйцо в самую середину сковороды.

Стали ждать. И путник стал ждать.

- А ты че ходишь? - спрашивают дядьки путника, не отводя, однако, глаз от сковородки.

- Так, счастья ишшу.

- А зачем оно тебе? Шшастье-то? /

- Так всю жизнь тока и делал, что спину гнул, а счастья не видал вовсе! Хочу на старости лет порадоваться, житья вольного попробовать!

- А-а-а, - поняли мужики. - Тоды оставайся. Радуйся. Шшастья у нас завались!

- А где ж оно?

- Так тута вот, - показывают мужики на деревню, на себя, на тулупы, на сковороду.

- И где? - никак не верит путник. - Чей-то не видать!

- Да ну? А ты глазки-то разуй! Чай землю не пахать, скотину не пасти, избу не чинить! Живи в полное свое удовольствие. Ночью спи, днем дремли. А можешь наоборот. Делай что хочешь, что не хочешь не делай! Волюшка вольная!

- А тулуп зачем? - опять спрашивает путешественник.

- Так белье стирать неохота. Золы нету, река далеко, а зима близко. Тулуп, он от грязи толще становится, теплее.

- Ага, - понял путник. - Ну, тогда я остаюсь.

- Кажись, готово, - сказал старшой.

Мужики вынули из-под шуб большие деревянные ложки. Сковороду стащили на землю, расселись на облепленной гнилушками приступочке.

- Приятного аппетита, - сказал старшой. Дружно стукнулись деревянными ложками.

- Соли мало. А так хорошо, - сказали мужики и отвалились от сковородки, рыгая и поглаживая животы.

- А теперь чего? - спрашивает путник.

- А чево пожелаешь. Хошь спи, хошь в лапту играй. Полная воля и счастье!

- Чей-то мне такое счастье не нравится, - засомневался путник. - Больно уж жрать охота.

- Это по первости, потом пообвыкнешься. Ты тока больше спи и меньше о еде думай. И вообще думай меньше, это для живота самое распоследнее дело! А то можешь карасей на реке половить. Мы не против. Тока река далеко, а червяков нету.

- А куда ж они делись, червяки-то?

- Так прошлым годом еще съели. Мужики попадали в лопухи спать. Руки под ухи подстелили, тулупами накрылись.

- Ты если карасей добудешь - буди!

- Не, не подходит мне ваше счастье, - сказал путник. Какое-то оно голодное. На пустое брюхо счастья не бывает!