Как мужик ведьму подкараулил. Народные рассказы и сказки о нечистой силе

Об этом Андрейка догадался и вечером вместо себя положил под одеялом пень дубовый, а сам спрятался в уголок под столом. Вот ночью заходит один черт с тяжелой дубинкой да как стукнет по кровати, что пень весь раскололся, и вышел.

Тут Андрейка собрал все осколки, выбросил их, а сам лег и проспал до утра, а утром выходит цел и невредим.

Черти еще сильнее испугались и спросили его, как он ночевал:

— Ничего, — говорит им Андрейка, — да вот только в полночь блохи немного кусались.

Тогда черти решили рассчитать его, но старый черт, который своей дубиной хотел убить Андрейку, говорит ему.

— Вот сегодня последний день твоей работы, так давай со мной соревноваться: кто победит, тому и золото.

— Хорошо, — говорит ему Андрейка, — только пойдем вон там, в лесу на поляночке.

Вышли они вдвоем на полянку, достает Андрейка из своей сумки голубя и говорит черту:

— Бери такой камень и кидай его вверх, посмотрим, через сколько времени он вернется обратно на землю.

Взял черт камень величиной с голубя, кинул его вверх, но не прошел и час, как камень упал обратно на землю. Тогда Андрейка кинул своего голубя, и сколько они ни ждали, голубь так и не вернулся обратно. Потом Андрейка достал кусок сыра и говорит опять черту:

— Вот видишиь этот камень. Из него водички выжму.

Сжал он сыр — и в самом деле водичка потекла. Тогда черт взял камень, и сколько он ни старался, вода так и не капнула. Видит черт, что Андрейка сильнее его, и предлагает ему свистеть, кто мол, сильнее свистнет. Свистнул черт раз, что Андрейка еле удержался на ногах, свистнул второй раз — Андрейка упал, да только хохочет, что есть силы. Черт его спрашивает:

— Что ты смеешься? Ты свистнуть попробуй.

— Эх ты, глупец! Я если свистну, то у тебя глаза на лоб вылезут. Вот свистнул бы, да жаль тебя, но если ты так настаиваешь, давай завяжем тебе глаза, иначе ты слепым останешься.

Согласился черт. Андрейка завязал ему хорошенько глаза кушаком, сам срезал добрую дубинушку да как даст черту по левому уху, что тот чуть не упал. Да как еще даст по правому уху, что черт не выдержал, сорвал повязку и побежал сколько есть мочи к своим.

Те решили во что бы то ни стало рассчитать Андрейку. Вот они насыпали полный мешок золота и говорят ему:

— Возьми, Андрейка, за свой труд.

— Я с таким мешком в свой дом не пойду, меня друхгодичный ребенок просмеет. Дайте мне мешок по моей силе.

Черти совсем растерялись: ведь если он хотел весь лес за один раз утащить, а золота у них не хватит на такой мешок, который он просит. И давай они его уговаривать, чтобы он пожалел их, оставил им немного золота.

— Ладно, — говорит им Андрейка, — мне хватит. Вот только кто-нибудь пусть из вас потащит мешок с золотом до дому.

На этом они и порешили. Взял один черт мешок и пошел за Андрейкой. Идут они, а от чертова дыхания Андрейку то отталкивает на целый километр вперед, то обратно притягивает. Черт удивляется и спрашивает его, чего он так бежит взад и вперед.

— Не терпится, — говорит ему Андрейка, — хочу побыстрее домой добраться, да вот ты тихо идешь.

Наконец, подходят к Андрейкиному дому. Бросил черт мешок и побежал обратно без оглядки. А Андрейка стал со своей семьей получше поживать и меньше горя знать.

СОЛДАТ И ЧЕРТИ

В старину служили двадцать пять лет. Отслужился, пришел домой, дома никого нету. Осветил — никого нету. Осветил все дома — никого. Стоит на столе водка и полбарана вареного. Сажусь, ем. В двенадцать часов ночи пришел отец.

— Здравствуй, сынок. Ты чего без спросу поел?

— Да я же сын.

— Все равно пропадешь.

— А ты как пропадешь?

— А я пропаду только тогда, когда ты ось острую, что на дворе, прямо мне в рот воткнешь.

Он ко мне, я от него. Во двор побежал за мной. Я ось схватил, он рот открыл, я раз его — и убил. А он сказал, когда еще живой был, что схоронить под ракитой. Так и сделал. Выдернул ракиту, там ямина, спустил туда отца. А я ведь стосковался по матери, по отцу. Решил к нему сходить. Подговорил меня на бичеве спустить под тот же куст. Спустили меня, иду — там темно. А в одной двери огни горят и там всякие черти: кривые, хромые. Всякие инструменты там. А я тоже был скрипач и скрипочка со мной. Я под лавку залез, лежу. У них сыгровка. Самый старый черт говорит:

— Не подыгрывать!

А мне не видно. Все кончат, а я еще трынь по струнам.

— Кто подыгрывает?

Ругает их, бьет. На третий раз нашли.

— Кто такой?

— Отца пришел посмотреть.

— Ты что, играешь?

— Играю на всем.

— Гитару надо нам.

— У меня есть дома.

— Так пусть чертенок сходит за ней.

Сообразил, что дело не так. Говорю:

— Гитара за образами.

— А тогда сам сходи.

— А покажите, где отец.

— Отец — сивый, кривой конь-водовоз.

Отец говорит человеческим голосом:

— Проси меня отпустить за гитарой съездить, а сам меня между ушей стукни поленом.

Так и сделал. Стал отец человеком.

— Ну, — говорит, — ты меня выручил из одного места. Теперь надо еще в рай сходить.

Напился пьяный я. Проснулся, гляжу — на хорошей койке.

— Где же я?

— Тише, в раю ты.