Как мы грабили негодяя (СИ)

Первая: начиная с момента рождения, он совершил чертовски много непоправимых ошибок.

Вторая: совершая непоправимые ошибки, он потерял неоправданно много времени, которое ему уже никогда не наверстать.

Третья: совершив столько непоправимых ошибок, он может оказаться не готов к тем испытаниям, которые ему приготовила его злокозненная и несправедливая судьба.

И четвертая причина: из-за непоправимых ошибок, уже им совершенных, и тех ошибок, которые он вскоре еще совершит, по причине собственной неподготовленности к испытаниям, все его усилия фактически бесполезны.

Эти размышления повергают бедного Пита в такое отчаяние, что он начинает его заедать горами снеди, лишь бы как-то отвлечься. Затем он дает себе слово начать новую жизнь с самого нового листа, буквально с понедельника. Говорит, несись оно всё конем, буду жить, как придется. И вновь, и снова проваливается в идеи собственного несовершенства, словно в чуть подмерзшее болото.

При этом он действительно старается делать всё как можно лучше, и кое-что у него действительно получается неплохо, но он не видит собственных побед на фоне видимых ему одному поражений.

То, что он, волею судьбы, оказался в напарниках, у патологически спокойного Вина, оказывает на Пита чертовски благотворное влияние. Это вдохновляет беднягу на предание забвению всей этой бесконечной череды непоправимых прегрешений. Хотя бы по частям.

- Пит, - внезапно позвал приятеля Вин Сандерс.

- Да?

- Как ты считаешь, - продолжил Вин. - Не пора ли нам с тобой ограбить негодяя?

Пит оторвался от картины чернеющих холмов, взглянул в глаза друга, потом пожал плечами и молвил:

- По мне, так в самый раз.

Закат догорал над холмами.

Как это было обычно на Вальдосе, в седой траве зазвучал хор медовых сверчков.

Горлышко бутылки "синегорловки", той, старой, с Шивой на этикетке, стало бросать на стены и резной карниз навеса над верандой, пурпурные блики, мерно покачиваясь на поверхности пруда.

В небе, правильным клином, с едва уловимым шипением пронеслись пять суборбитальников. Они ныряли в атмосферу с не просчитываемым интервалом и оставляли инверсионный след, огненно горящий в закатных лучах, в виде рекламной надписи.

Что это были за надписи, какой они товар хвалили, со дна атмосферы было не прочитать.

Пит и Вин проводили серпокрылых агентов торговли долгими взглядами.

Надписи и на этот раз остались неразгаданными.

В двух верстах от бунгало в поселке дояров шерстистых икурукаякам, ужинали рано, а спать укладывались после полуночи. Между ужином и сном молодежь устраивала тусняк.

Открывались тусняки барабанным боем.

- Завтра утром собираемся. - Сказал Вин.

- Конечно. - Кивнул Пит.

"Зыньк, зыньк!" звенели над прудом крылья хрустальных стрекоз.

Вчера узнал, что богомолы с Ирики-Буки (система Альгейба) имеют второй мозг в заднице! И когда самки отгрызают самцам голову, те не прекращают совокупления, а только получают большее удовольствие, не замутненное мыслями о хлебе насущном. Правда, при этом они и не понимают уже что творят...

Бути Бакэмоно Таманои "Заметки на память"

Вечер Вина и Пита прошел за скромным ужином, за которым не было произнесено и десятка фраз.

Что-то сказал Пит, о местном климате и скуке нравов Вальда. Что-то ответил ему Вин.

Потом Пит обмолвился о недавнем приключении, к которому друзья возвращались в разговорах неохотно.

Путешествовать по Галактике автостопом, дескать, уже не актуально. Куда занятнее путешествовать зайцами. Но это оказалось чревато. Вин и Пит были обнаружены бдительным суперкарго космического рудовоза "Настреме", лейтенантом Элен, как ее бишь, Морли и высажены на этой захудалой планетке Вальд, где совершенно нечем заняться.

Потом, словно спохватившись, Пит отправил в рот ложку солоноватого, розового творога и, поморщившись, начал вдумчиво жевать.

- Утешимся тем, - философски заметил Вин, - что мы единственные, кто сумел натянуть нос Рудной Компании, службе безопасности порта и всем, всем, всем. Мы первые, кому удалось вот так, запросто, покинуть Форт-Мэмфис, не заплатив ни гроша .

Пит немного просветлел лицом от этих слов.

О предстоящем деле не заикнулся больше ни один. Хотя думал об этом каждый.

Вин думал о своей затее минут пятнадцать, до того момента как заснул. К этому моменту, картина предстоящего дела стала для него совершенно ясна. И он заснул сном праведника.

Пит, долго не мог заснуть, спал урывками, ему снились лихие атаки, перестрелки и погони, и в результате он продумал до утра, а уже утром, на рассвете поинтересовался:

- А где мы найдем негодяя? Уж не председателя кооператива по переработке розового молока икурукаякам ты предлагаешь ограбить?

- Нет! - Вин потянулся, хрустя всеми суставами.

- И не нашего знакомца Гримбла?

- А что с него взять?

- Ну, я не знаю... Просто спросил.

- Нет, дружище, я имею в виду настоящего негодяя. Такого, какого еще поискать придется! Истинного, подлинного, окончательного, конченого негодяя!

Пит согласно кивнул.

Тревожные картины перестрелок все еще воспаляли его воображение.