Как мы меняем мир. История развития человеческого разума через творчество, воображение, содружество и обмен идеями

С другой стороны, я по собственному опыту знаю, насколько сложнее сделать нож из твердого камня. После того как мы вернулись с места находки в Ломекви в лагерь исследователей, Соня Арман дала группе студентов и мне куски базальта. Затем она попросила нас сделать некоторые из якобы примитивных первых инструментов. Она показала нам один раз, как нужно обрабатывать камень, а дальше мы сами стали пробовать. Мы полдня стучали по камням. Камни раскалывались, но не так, как нам было нужно. Мы пытались поставить наши заготовки вертикально и положить их, задаваясь вопросом, удастся ли нам добиться большего с помощью броска, или нужно поменять местами молот и наковальню.

Ничто не помогало. Все, что нам удалось сделать, это пара жалких осколков, которыми даже масло не разрежешь. Наши предки, как ни удивительно, оказались толковее нас.

В качестве утешения Арман вечером сообщила нам, что большинству людей приходится практиковаться неделями, прежде чем они овладеют этой техникой обработки. Студенты-археологи мучаются от 150 до 300 часов, прежде чем им удастся создать красивый инструмент – сотни часов, в течение которых они идут по неверному пути, пока, наконец, не приобретут необходимые навыки[18].

Арман рассказала нам, что как-то отправилась с такими кусками базальта в зоопарк. Там она зашла в обезьяний домик и показала животным, как можно сделать заостренные орудия – именно эту технику она показывала и нам. Она также продемонстрировала человекообразным обезьянам, что можно делать с ножом.

Шимпанзе с большим интересом наблюдали за ней и тут же сами начали бить камни друг о друга. У них отнюдь не было недостатка в навыках, что и следовало ожидать. Даже маленькие обезьяны-капуцины на северо-востоке Бразилии так успешно стучат по камням, хотя и по более мягким, что острые края отламываются[19]. Но вместо того, чтобы что-то резать ими, эти обезьяны только облизывают осколки, потому что каменная пыль содержит полезные минералы. Многие великие открытия являются результатом случайности, но нужно разглядеть их ценность. На это ума обезьянам-капуцинам не хватило.

А вот шимпанзе быстро осознали преимущества ножа. Они были переполнены идеями. Когда их первые попытки не увенчались успехом, они снова и снова пробовали ударять по камням, проявляя изобретательность. Но у обезьян получалось ничуть не лучше, чем у меня: возможно, они стучали слишком слабо или слишком сильно, или, может быть, они держали заготовки под неправильным углом; во всяком случае, им не удалось расколоть базальтовые камни на острые куски. А потом животные сдались и отбросили камни, потеряв интерес к изготовлению ножей.

Если бы творчество было всего лишь вопросом проницательности и изобретательности, человекообразные обезьяны научились бы изготавливать ножи гораздо раньше, чем наши предки. Возможно, сейчас именно они восхищались бы нами в своих зоопарках, а не наоборот. Но только мифы гласят, что творчество возникло благодаря спонтанной вспышке вдохновения. Даже если речь идет о превращении камня в режущий инструмент, для творческого мышления недостаточно просто идей. Для него необходимы практика и готовность снова и снова терпеть неудачи и преследовать цель, даже если успех не гарантирован[20]. Каждый, кто хочет создать нечто по-настоящему креативное, вынужден совершить долгое путешествие в неизведанное. Шимпанзе потерпели неудачу из-за недостатка самоконтроля и долгосрочного планирования, а не из-за недостатка интеллекта. И мы тоже, признаться, именно по этой причине нередко терпим неудачу.

В ходе увлекательного эксперимента исследователи сняли сцены, которые могли происходить среди первых людей более трех миллионов лет назад. Испытуемые – карликовые шимпанзе – очень похожи на наших далеких предков – насколько вообще на них может быть похоже живущее ныне существо: мозг бонобо такой же большой и структурированный, как и у мастеров, которые работали на осыпи озера Туркана. Они также практически не отличаются телосложением и размерами. Геном карликовых шимпанзе не совпадает с геномом человека лишь на 0,3 %[21].

Два бонобо, участвовавшие в эксперименте, были особыми животными: Канзи и его сводная сестра Панбаниша с рождения жили в американских исследовательских институтах, на момент проведения эксперимента в штате Айова. Приматолог Сьюзен Сэвидж-Рамбо обучала брата и сестру на протяжении всей их жизни по уникальной методике. Так Канзи прославился как «говорящая обезьяна». Сорокалетний самец может выражать свои желания, чувства и мысли с помощью компьютерной клавиатуры с символами; словарь Канзи включает около 500 слов. Он также понимает разговорный английский.

Словарный запас Панбаниши, умершей в 2012 году, был еще больше.