Как мы нашли тебя (ЛП)

Кейт не удивлена, что у Кеке есть такие контакты. Ее карьера построена на оказании и получении услуг. Она раньше многих поняла, что тот, кто владеет информацией, — владеет миром, и годами нарабатывала свои контакты.

— Я передала ему видео, и он…

Сердце Кейт пропускает удар, когда она открывает файл и видит сгенерированный компьютером фоторобот в 4D.

— Это та самая женщина!

— Что?

— Это «Воскресительница». Женщина, с которой мы недавно подрались. Та, которая пыталась забрать Мэлли на шоу. Ты нашла ее!

— Ну, ее нашел Марко.

Они не говорят: «А потом, к несчастью, она нашла Марко».

Кейт принимается читать файл и видит, что женщину зовут Розалинд Джексон. Удивительно красивое имя для такого злого создания.

— Ее родители были натуральными психами. «Зелеными».

Кейт прокручивает страницу вниз и видит еще один портрет, в этот раз фотографию тощей девочки с косичками. Ее мертвые глаза и злобно искривленные губы придают ей хищное выражение. На ее щеках и шее видны тонкие рубцы.

— Что теперь?

— Ну, знаешь этот типаж. Анти-ГМО, традиционная вегетарианка, противница углеводов, домашнее обучение, безумцы, живущие в коммуне. Они забрали ее, когда ей было шесть лет.

В голове Кейт представляет маленькую девочку с перерезанным горлом, видит запятнанный меч в своей собственной руке, ей становится дурно. Она отказывается испытывать чувство вины, но все же на ее языке есть привкус кровавой меди. Что случилось с этим ребенком, что она превратилась в убийцу? Тот же самый вопрос можно спросить и в отношении нее, хоть она хорошо знает ответ.

— Нельзя забирать чьего-то ребенка просто потому, что они живут на окраине.

— Дело не в домашних мюсли. Девочка почти умерла.

— Над ней совершили насилие?

— Можно и так сказать. Их вызвал один из «зеленых» хиппи. Сосед. Он видел, что девочка выглядит больной и обессиленной, а затем вообще ее больше не видел. Спросил родителей, но они сказали, что они верят в силу медитации, а не в медицину. Ха!

От эмоций голос Кеке стал громче. Она снова понизила голос.

— Можешь в это поверить?

— Они были против вакцинации, — говорит Кейт. Не вопрос, утверждение.

— Конечно, были. Розалинд умерла бы, если бы не любопытство соседа. Она была практически при смерти, когда скорая забрала ее от этих полоумных.

— Ей поставили диагноз ветрянка. Что это?

— Ветряная оспа.

— От ветряной оспы можно умереть?

— Можно умереть от осложнений после ветряной оспы. Воспаления мозговых оболочек. Менингита.

— Безумные родители вообще ее не лечили? Даже когда она стала выглядеть совсем плохо?

— Они лечили ее самодельным ху-у-уду-ву-у-уду дерьмом. Силиконовым льдом. Органическими компрессами с коноплей.

Кейт почти ощущает на своей коже прохладный след силикона. Чувствует на вкус пыльный розовый.

— Звучит неплохо на самом деле. То есть, в качестве названия цвета.

— Тоже об этом подумала. Я подумала: «Мне бы сейчас пригодилось немного конопли».

— Ты и твой сорняковый алкоголь, — Кейт почти улыбается. — Ладно. Розалинд Джексон. Так значит, ее взяли под опеку. А что потом?

— Из-за кризиса бесплодия некоторые приюты тогда уже были закрыты. Плюс, она болела долго. Так вышло, что никто не хотел взять на воспитание шестилетку с мертвыми глазами.

— Что насчет родителей? Они подавали апелляцию?

— Нет записей об апелляции. Скорее всего, они считали, что того, что суждено, не изменить.

— На все есть своя причина.

— Идиоты.

— Заблуждающиеся люди.

— Им удалось и дочь поехавшую заделать.

— Она сбежала из учреждения, в которое ее поместили. На самом деле, нельзя ее винить. Сама знаешь, что это за места.

Кейт содрогается. Упоминание любых учреждений заставляет волоски на ее шее превратиться в восклицательные знаки. Будто силиконовый кубик льда пропутешествовал по ее позвоночнику и растворился в нем.

— Она сбежала. Жила на улицах.

— Ловец крыс, — говорит Кейт.

— Кто?

— Ловец крыс. Так их называет Сет. Уличных детей. Говорит, что ему ненавистно видеть их, потому что план доктора Ван Дер Хивера «uGeniX» становится в чем-то верным.

— Что мне сказать? Он дело говорит.

— Да.

— Знаю. Я презираю этого человека настолько, насколько можно презирать труп…

Кейт пролистывает страницы досье, прислушиваясь к словам Кеке. Она видит таблицу со списком обвинений и перебивает ее.

— Арестована за мелкие преступления: кражи в магазинах, карманные кражи, вандализм в отношении торгового автомата «Бильхен Бургер». Ничего жестокого. Похоже, она просто делала все возможное, чтобы выжить.

— Я бы тоже взломала торговый автомат с бургерами, если бы выросла с… как ты их называешь? Традиционными родителями веганами. Я даже не знаю, что это значит.

— Я знаю. Содрогнуться можно.

— Получается, она была маленькой девочкой на улицах. Наверное, почти самое уязвимое существо, какое только может быть. Догадываюсь, что кто-то увидел ее и решил эксплуатировать.

— А ты прозорлива. Готова к разгадке?

— Еще как.

— Ее забрал хороший самаритянин. Ты его помнишь?

— Нет.

— Парень с бородой. Парень в набедренной повязке. Когда мы были детьми, он часто мелькал в новостях.

— Смутно припоминаю. Ты же знаешь, что я мало что помню из детства.