Как мы перестраивали советское образование и что из этого вышло

Нам – социальной сфере, образованию – было предложено подождать. Были забастовки учителей, которые не получали заработной платы по месяцу, по два, по три. Она и так не очень большая, но даже эту небольшую зарплату они не получали. Нам приходилось мотаться по этим забастовкам, уговаривать людей работать. Совсем не было денег на повышение квалификации учителей, на обновление материальной базы, на создание учебников нового поколения. Все уходило в зарплату.

Елена Чепурных:

– Я приехала в одну из территорий, не будем уточнять в какую, в разгар так называемого учительского бунта. На большой площади – площади Ленина – стояло порядка 20—25 тысяч учителей. Нужно было к ним выходить и с ними разговаривать, выслушивать то, что они хотят сказать. Мы пошли туда – я и глава администрации. Представьте состояние человека, который приехал из Москвы, от него ждут решений. Но федеральный центр не может финансировать регион, тем более школу. Денег на зарплату в федеральном бюджете нет. Мы могли только отправлять школам специальные трансферты.

Накал страстей, кричащие женщины, ведь большинство учителей – женщины. Я пытаюсь что-то говорить, меня перебивают. И я заплакала. Мне было не так много лет. Я растерялась. И самое главное – это ощущение собственного бессилия. Я им говорю: я могу вам обещать только одно, что я донесу про вашу ситуацию и до Думы, и до правительства. И мы будем думать, как помочь. Но я не могу вам сейчас здесь обещать, что я вернусь и решу вашу проблему. Потому что, к сожалению, это зависит от многих ситуаций, от устройства государства. И, можете себе представить: эти женщины, которые только что на меня кричали, пытались высказать все, что они думают обо мне, о правительстве, о министерстве, о всех остальных, стали меня успокаивать. И одна крикнула: «Раз она плачет, значит, она нас поняла. Давайте расходиться. Она все это потом расскажет».

Любовь Кезина:

– В Москве тоже ситуация была сложная. У нас получилось так, что стали открываться различные кооперативы, частные предприятия, учителя математики, учителя физкультуры пошли в СПА, математики пошли в банки. Даже учителя истории пошли в банки. И в один прекрасный момент у нас оказалось, что не хватает в школах 5 тысяч учителей.

Владимир Филиппов:

– Долги по зарплате были массовыми. Журналисты писали, как в Череповце голодные милиционеры, тоже не получающие зарплаты, разгоняли голодных учителей, перегородивших железную дорогу. Это был факт. Кому разгонять? Милиции. Голодная милиция разгоняла голодных учителей.

В Законе «Об образовании» 1992 года была очень хорошая фраза записана. Что помимо текущих расходов на образование должна быть реализована каждый год утверждаемая Государственной думой Федеральная программа развития образования – ФПРО. А до 1998 года ни разу эта программа не принималась, то есть и денег на развитие образования не выделялось. В чем там был один из нюансов? Дело в том, что Госдума должна была утверждать стандарты школьного образования. То есть что преподавать по литературе, что преподавать по истории. Попробуйте утвердите стандарты по истории, чтобы согласились и коммунисты, и либералы! Это невозможно. Стандарты вносились и не принимались Думой. С 1992 года по 1999 год. Правительству это было выгодно – не надо денежек давать. Так экономились многие миллиарды. Хотя на самом деле их просто не было.

…Пока становятся на ноги частные школы. Пока пытаются осознать собственную идентичность авторские школы. Пока новоявленные лицеи и гимназии разбираются в неожиданно приобретенных статусах, начинаются забастовки педагогов.

Либерализация цен, инфляция, вихрем выудившая из карманов людей последние сбережения, многомесячные задержки зарплаты.

Сайт «Учитель. Межрегиональный профсоюз работников образования» сообщает:

Если в 1990 году забастовки учителей составляли лишь 2,7 процента от общего количества забастовок во всех отраслях хозяйства, то уже в 1995 году было впечатление – поднялось все учительство. 96,6 процента бастовавших – педагоги.

И это при том, что оклады большинства учителей были существенно ниже прожиточного минимума. К августу 1997 года задолженность бюджета перед работниками образования составляла 9,8 трлн рублей.

Учителя объявляли голодовки. 1996 год

Люди шли на крайние меры – объявляли голодовки. Независимый профсоюз учителей подсчитал: в голодовках в 1996 году принял участие 421 человек, в 1997-м – в 3 раза больше —1349 человек.

В 1998 году во время протестной голодовки в Ульяновске скончался 42-летний Александр Моторин, преподаватель ОБЖ.

27—29 января 1999 года состоялась всероссийская акция протеста.