Как мы портим наших детей

Пробелы могли бы заполнить родители, но, к сожалению, они очень мало времени проводят со своими детьми, чтобы на конкретных жизненных примерах можно было изучить все нюансы морали и этики, да и разговаривают они со своими наследниками не так уж много. Следовательно, ситуация вроде этой: «Крошка сын к отцу пришел, и спросила кроха, что такое хорошо и что такое плохо?» – возникает все реже: дети предпочитают не задавать вопросы (все равно не факт, что ответят), делая выводы, основанные на том, что видят вокруг. А как мы уже выяснили, как минимум 4 часа в день они видят телеэкран. Еще 8 часов они спят, часов 5–6 проводят в школе, примерно 2 часа уходят на еду и дорогу в школу и обратно, – и вот простая арифметика подсказывает, что у телеэкрана дети проводит буквально все свободное время… Следовательно, все знания о жизни им поставляет телевизор. Не из реальности они берут картинку мира, а просто потребляют все, что считают необходимым вложить им в головы даже не отцы и матери, а создатели телепрограмм. У этих детей входит в привычку слепо верить всему, что говорят «из ящика», ведь для них это окно в мир. Они растут легко внушаемыми…за их будущее тревожно. Почему же так происходит? Да просто потому, что большинство родителей добровольно согласились на то, что воспитывать их детей будут другие люди. Им так удобней…

Страдает и физиология. Кто не слышал о расцвете СДВГ – синдрома детской гиперактивности и дефицита внимания, – а ведь пару десятков лет назад таких детей было относительно немного. В наши дни – как минимум треть в каждом классе. Эта проблема включает в себя неспособность концентрировать внимание дольше 5 минут, высокую отвлекаемость, быструю утомляемость от любых умственных усилий, что влечет за собой низкий интерес к учебе, рассеянность, раздражительность (кому приятно чувствовать себя отстающим, некомпетентным?), неспособность запомнить содержание урока или разговора (спасибо мультикам и рекламе, сконструировавшим клиповое сознание у детей: мелькнула картинка – тут же переключились на другую), несформированный познавательный интерес – дети ничем не интересуются, ничего им не надо, поскольку не в состоянии всерьез чем-то увлечься (и если бы могли выбирать, щелкали бы мышкой или пультом круглосуточно, в ущерб даже беготне на улице, что совсем уж нездорово и не похоже на нормальное развитие). Гиперактивные дети очень подвижны, им, наоборот, активное движение жизненно необходимо, чтобы выплеснуть всю свою энергию в мирное русло. Но если ребенок целые дни проводит в замкнутом пространстве, сидя у экрана, то естественное для растущего организма расходование физической энергии невозможно – как следствие нарушается обмен веществ. Благодаря низкой подвижности все больше современных детей становятся либо излишне полными, либо просто неловкими, неуклюжими и неспортивными. Но как бы там ни было, а энергия в ребенке бьет ключом, и, если ее некуда потратить продуктивно, выход она все равно найдет, но уже нецивилизованный: дом переворачивается вверх дном в те краткие минуты, когда дитя отрывается наконец от экрана и вихрем проносится в пространстве, изрядно искажая его.

По телевизору показывают жуликов! Ну чем я хуже! Безобразие!

«Малыш и Карлсон» – мультфильм Б. Степанцева по книге Астрид Линдгрен.

И наконец, нельзя не сказать о существенном повышении детской агрессивности и жестокости. Безусловно, человечество переживало и более страшные времена – каннибализм, процветавший на рассвете нашей цивилизации, зверства средневековья, когда нормой были изощренные пытки и сжигание на кострах инакомыслящих, концентрационные лагеря двадцатого столетия…

Наше же время отличается одной особенностью: люди жестоки, но при этом равнодушны. Они не получают садистского удовольствия от унижения и причинения страданий, как их далекие предки, они этого просто не замечают, по головам идя к своим целям. И страшно, что это характерно не только для взрослых.

Откуда же это берется в наше просвещенное и декларирующее гуманистические идеалы время?