Как мы принимаем решения

Вы когда-либо чувствовали, что важное решение неожидан-но напрашивается само? Появляясь, кажется, из ниоткуда, возможно, движимое внешними силами, но на самом деле являющееся неизбежным результатом вашего опыта. В таких обстоятельствах становится абсолютно ясно, что нужно делать. Я сталкивался с такой ясностью и убеждённостью и в личной, и профессиональной сферах.

С другой стороны…

Вы когда-либо чувствовали, что важное решение как бы само подкралось к вам? Что вы сознательно не намеревались принимать решение, но вот оно, естественный результат вашего опыта. В таких обстоятельствах кажется, что решение само себя принимает. Опять же это мне знакомо.

Один сценарий выглядит так, будто принадлежит Махатме (Мохандасу) Ганди, другой – Дагу Хаммаршёльду. Оба были личностями, чьи решения по вопросам ненасилия изменили мир.

Давайте сначала обратимся к Ганди.

«Как гром среди ясного неба» – именно так можно описать произошедшее с Мохандасом Ганди ночью в мае 1893 года, когда он принял решение, определившее остаток его жизни и повлиявшее на жизни десятков миллионов людей. Ганди только что стал объектом расового насилия, что было для него оскорбительным и вместе с тем абсолютно понятным, естественным следствием жизни в стратифицированной Южной Африке.

Его реакция изменила мир.

В 1893 году Ганди был 24-летним юристом, получившим образование в Англии и работавшим в Южной Африке. Не добившись особого успеха в юридической практике в родной Индии, он получил временное назначение в Дурбан в судоходную фирму, владелец которой был индийцем. Это не так уж неправдоподобно, как может показаться: обе страны были связаны как части Британской империи и торговля между ними достигала значительных объёмов. Даже более века назад численность индийского населения в Южной Африке была существенна. (Сегодня популяция индийцев в Южной Африке вторая по размеру в мире.) Но индийцы в Южной Африке считались низшими из низших, находившимися «на дне» относительно всех остальных «небелых» людей. Даже при 78 % небелого населения неистовая дискриминация исходила примерно от 22 % белых. Сегодня белые составляют около 8 % населения.

Той ночью Ганди предстояло проехать на поезде порядка 300 миль от Дурбана до Претории с билетом в купе первого класса. Кондуктор приказал ему перейти в отделение для перевозки грузовиков, и Ганди знал почему. Белый пассажир возражал против его присутствия. Но Ганди отказался переходить, отметив, что он оплатил билет, позволяющий ему находиться в купе первого класса. Кондуктор настаивал, Ганди сопротивлялся – но в результате молодого юриста без промедления высадили из поезда на платформу станции Питермарицбург. Его багаж вышвырнули вслед за ним, и поезд двинулся дальше.

Ганди провёл в одиночестве долгую холодную ночь, забившись в темноту вокзала в ожидании нового поезда. Он анализировал свою жизнь и возникшую ситуацию. Очевидно, он не мог себя обеспечивать в родной стране. Во временно принявшей его Южной Африке он действительно зарабатывал на жизнь и начал что-то в ней менять. Но… он был «небелым», что создавало непреодолимое препятствие. «Апартеид»[14] ещё не был официальной южноафриканской политикой (которой он являлся с 1948-го по 1994 год), но фактически присутствовал в повседневной жизни примерно двух миллионов человек. К наступлению утра Ганди принял решение: он начнёт противостоять расовым предрассудкам, окружающим его и его индийских соотечественников в Южной Африке. Он будет оттачивать и применять инструмент ненасильственного воздействия, новый в мире конфликтов, а именно: «сатьяграха», пассивное сопротивление (от санскритских слов «истина» и «упорство»).

Освобождение индийцев в Южной Африке стало целью Ганди на двадцать один год, что он оставался в этой стране. В 1914 году он вернулся в Индию с более широкой задачей: установлением полной независимости страны от Британской империи. Он также хотел изменить индийское общество. Остальное, как кто-то сказал, – история. История, мировое влияние которой оказалось необратимым. История такого мощного противостояния, что тридцать четыре года спустя она завершилась его убийством, совершённым фанатичным противником, когда «Отец Индии» направлялся на обычное публичное молитвенное мероприятие.