Как мы с Вовкой (История одного лета). Полная версия.

— Девушка! Вот вы, — он обратился к девушке в третьем ряду. — Не хотите ли вы быть добровольцем.

— С удовольствием, — согласилась девушка и стала собираться в добровольцы.

Меня такой поворот событий возмутил. Как же так? Когда искали добровольца, все сидели, как в рот воды набрали. А когда нашелся герой, так сразу кому-то захотелось тоже.

— Так не пойдёт! — заявил я.

— Что не пойдёт? — удивился факир.

— Я первый вызвался.

— Чей это ребёнок? — фокусник обратился к залу.

— Это не мой, — встала Лизавета Петровна. — Просто они со мной.

Фокусник предложил забрать меня, и Лизавета Петровна попыталась вылезти на арену цирка, потому что добровольно покидать её, я не собирался. В её возрасте это было не просто. Она пыталась перелезть через бортик, неуклюже путаясь в своей юбке. Наконец-то у неё почти получилось, и она кульком упала на арену.

Народ видимо принял это за часть представления и дружно засмеялся. Лизавета Петровна смущённо встала, выругалась и отряхнулась.

— Идём на место, — это она попыталась забрать меня.

— Я никуда не пойду, пока меня не распилят! — заявил я погромче, что бы всем была понятна серьёзность моих намерений.

К этому моменту на сцену уже спустилась девушка доброволец и тоже присоединилась к акции выпроваживания меня с арены.

— Мальчик. Ты сейчас иди на место, а когда выйдут клоуны, они обязательно тебя вызовут сюда.

Слова девушки не вызывали во мне доверия. Я так понял, что ей просто очень хочется быть распиленной и она сейчас врёт не краснея про клоунов.

— Вот сами к клоунам и вызывайтесь, — отрезал я. — А я буду сейчас в фокусе участвовать. Я всё таки первый вышел.

Публика одобрительно загудела и зааплодировала мне. Я поклонился благодарным зрителям и посмотрел на факира. Он пожал плечами и посмотрел на Лизавету Петровну. Лизавета Петровна посмотрела на меня зло буравля взглядом.

— Или мы сейчас идём на место, или совсем уходим от сюда, — выдвинула она свой ультиматум.

Мне честно говоря, было уже всё равно. Я стоял на арене цирка, под светом софитов и взглядами восторженной публики, которая ждала, когда же меня уже распилят. Посему я принял единственное правильное решение.

— Пилите, — обратился я к факиру и облокотился на волшебный ящик.

Народ опять зааплодировал и засвистел. Это мне придало ещё больше сил и уверенности.

— Надо что-то делать, — тихо обратилась девушка к фокуснику. — Не силой же его уводить.

— Что я сделаю? — возмущался чародей из Стамбула. — Не буду же я его в ящик класть и распиливать. Там же женские ноги будут с другой стороны.

— Ну придумай что ни будь.

Тут фокусник видимо что-то придумал. Потому что он объявил.

— Внимание! Достопочтейнейшая публика! Впервые на арене цирка распиливание ребёнка.

Моя всё-таки взяла, подумал я и приготовился.

— Только я хочу тебя предупредить, что номер опасный и нет гарантий, что я потом смогу соединить обе твоих половинки в единое целое.

— А как вы тётеньку собирались соединять? — задал я логичный вопрос фокуснику.

— А у меня муж на скорой помощи работает, — вмешалась в диалог девушка. — Если меня не смогут соединить, то он приедет и заберёт меня в больницу. Там меня и соединят.

— Так зовите своего мужа, — нашелся я. — Пусть едет. Вдруг меня надо будет везти в больницу.

Перспектива прокатиться на скорой помощи меня ещё больше воодушевила. На милицейской я уже катался, а вот на скорой помощи ещё нет.

— Какой несносный ребёнок, — опять возмутился фокусник.

— Да пилите уже. Всё равно он от вас не отстанет, — махнула рукой на меня Лизавета Петровна и пошла на своё место.

Зрители загудели и одобрительно захлопали в ладоши. Им-то казалось всё это наигранным представлением.

В тот момент, когда Лизавета Петровна махнула на меня рукой, а фокусник достал огромную пилу, я немного струхнул. А вдруг и правда потом не соберёт? Да и как это можно человека распилить на две части, а потом собрать обратно. Я имел слабое представление о хирургии, но догадывался, что пилить человека пополам, это очень нецелесообразно и небезопасно. Я уже готов был отказаться от этой затеи, но перед Вовкой, да и перед остальными зрителями было стыдно. Видите ли, вызвался, а теперь в кусты. Нужен был какой-то спасительный план, но в голову ничего не лезло.

Но в этот самый момент, когда фокусник уже открыл ящик и приготовился меня укладывать туда для распиливания, на арену выскочили клоуны.

— Меня распилят!

— Нет меня!

Они наперебой спорили и пытались залезть в ящик, падая и отпихивая друг друга от него.

Народ ржал, а я стоял и ждал, чем же всё это закончится. Тут клоуны обратили внимание на меня.

— А вот он, это мальчик. Это его должны распиливать.

— Мальчик, ты уступишь нам очередь. Нам очень нужно распилиться.

— У нас и льготный абонемент есть на распиливание.

— Без очереди, — один из клоунов показал мне какую то бумажку.

— А мы тебе леденцов на палочке дадим.

— И сахарной ваты, — добавил я.

— И ваты. Ну может быть не сахарной, но дадим какая имеется.

Клоуны убежали за кулисы, а фокусник обратился ко мне.

— Так ты что? Струсил?