Как мысли притягивают деньги. Открой секрет миллиардеров!

Чтобы получить уголь, нужно сначала разложить на земле сухую древесину, поджечь ее, и, когда она разгорится, закидать все это мелкими комками земли. Земля собьет бушующее пламя, но не даст огню погаснуть совсем. Воздух будет свободно проникать между комками; таким образом, древесина будет тлеть, но не сможет сгореть до золы. В конце концов дерево превращается в уголь – и все это потому, что благодаря земле температура горения не повышается выше нужного предела.

Из школьного курса физики вы знаете, что там, где нет кислорода, не может быть никакого огня. Но вы знаете также, что чем больше кислорода, тем больше пламя. Контролируя приток кислорода, можно контролировать пламя и, соответственно, температуру огня. Эдисону это все, разумеется, было известно. Но он вспомнил об этом принципе лишь после того, как десятки тысяч экспериментов с электрической лампой потерпели неудачу. Как только он наткнулся на этот принцип, то бегом побежал в свою лабораторию, схватил первую попавшуюся бутылку, поместил туда намотанный провод, откачал весь воздух, запечатал горлышко воском и пустил энергию с двух сторон провода – и тогда… Тогда зажглась первая в мире работающая электрическая лампа! Эта импровизированная, собранная «на коленочке» лампа накаливания горела более восьми часов, что было абсолютным успехом.

Позже Эдисон намного усовершенствовал свою лампу, нашел способ контролировать напряжение, но принципиально идея не изменилась никак. В лампах, которые горят для нас сегодня, используется тот же самый принцип, что некогда Томас Алва Эдисон применил для запечатанной воском бутылки.

Возможно, вам будет интересно узнать, каким образом Эдисон пришел к мысли объединить два известных принципа. Я сказал, что он «наткнулся» на идею, когда увидел, как рабочие пережигают уголь. Но все дело в том, что он и раньше проходил мимо этого места, да и другие изобретатели, бившиеся над проблемой лампы накаливания, наверняка не раз видели, как изготавливают древесный уголь. Однако до исторического момента, когда Эдисона осенила гениальная идея, ни он, ни другие не думали о том, что этот же принцип можно использовать для электрической лампы.

Со стороны может показаться, что своим открытием Эдисон обязан синтетическому воображению. Но на самом деле это плод воображения творческого. Просто до поры до времени оно работало незаметно, в подсознательной части мозга. И вышло в сознательную часть лишь тогда, когда Эдисон подготовил свой разум для восприятия идеи. Нужен был лишь триггер – спусковой крючок. Таким триггером и стало пережигание дерева в уголь.

В связи с этим возникает вопрос: как же Томас Эдисон готовил свое сознание? Он день и ночь держал в голове образ горящей лампы, размышлял над проблемой постоянного света, экспериментировал с разными веществами. Тем самым он невольно «заряжал» подсознание четкой картинкой результата, которого он хочет добиться. Подсознание, восприняв эту картинку, стало работать над решением проблемы. И, когда решение созрело, нужно было лишь дождаться подходящего случая, чтобы идея перешла из подсознательной части разума в осознаваемую. Любопытно, что сам Эдисон, рассказывая о своем изобретении, упомянул некое «предчувствие», которое томило его в течение нескольких дней до того, как его «озарило». А потому, когда идея откачать из лампы воздух пришла ему в голову, он сразу понял, что это именно то, что он искал. Еще до того, как он запечатал воском бутылку, ученый знал, что это сработает. Им владело чувство непробиваемой уверенности в своей правоте. Это чувство – неизменный спутник творческого воображения. Находки, сделанные благодаря работе синтетического воображения, никогда не сопровождаются подобными ощущениями.

Какой же из этого можно сделать вывод? Подсознание – это утроба, в которой созревают идеи и решения. Оно обладает огромной силой, которая не только умеет разрешать сложные вопросы, но и посылает сознанию четкий сигнал о том, что именно это решение верно и надежно.

Поэтому, сталкиваясь с каким-либо замечательным открытием, удачным бизнесом или большим богатством, знайте: здесь не обошлось без участия творческого воображения.

Хилл:

– И все же, мистер Карнеги, я думаю, что главным виновником успеха для Эдисона было его невероятное упорство. Если бы он не был столь настойчив в своих поисках, вряд ли ему удалось бы поймать эту гениальную идею.

Карнеги: