Читаем Как на ладони (ЛП) полностью

— Она вот за этими дверями, — указала я. Он не сдвинулся с места, так что я просто взяла его за руку и потащила за собой.

Когда мы вошли, Мелина как раз говорила пожилой медсестре, которую я раньше не видела, что уже хочет тужиться.

— Пока рано, — пробурчала медсестра. — Потерпите еще.

Медсестра вышла, и я сказала:

— Гил уже едет.

— Хорошо.

— Я тут только на секундочку, — предупредил папа. Он бросил взгляд на ноги Мелины и сразу отвел глаза.

— Вы что, не присутствовали при родах Джасиры? — спросила Мелина.

Папа покачал головой.

— Почему?

— То были другие времена, — ответил он.

Мелина рассмеялась:

— Так это же было всего тринадцать лет назад!

— И что? Тринадцать лет — это очень много.

Мелина вздохнула. В больнице работал кондиционер, но у нее от боли все лицо было потным.

— Вы правда не можете остаться? — спросила она.

— Я бы не хотел, — честно признался папа.

Мелина промолчала, но, кажется, расстроилась.

— С вами Джасира останется, — сказал папа. — Поверьте, она вам будет гораздо полезней. — Он взглянул на меня. — Она очень хорошая девочка.

— Да, — согласилась Мелина. — Она такая.

Я не знала, как мне реагировать на такие разговоры, так что стала изучать часы на стене позади Мелины. Через секунду у нее началась схватка, так что я подошла поближе, чтобы она могла держаться за мою руку. К концу схватки папы и след простыл.

— Вот ведь трус, — хмыкнула Мелина.

— Ему не нравятся тела, — объяснила я.

— Да я уж поняла.

Гил не успел вовремя и не увидел, как рождалась Дорри. Зато я видела. Я видела, как Мелина вытолкнула ее вместе с какими-то непонятными штуками. Ее вытерли и взвесили, и, раз уж Гила не было, позволили мне перерезать пуповину. На ранку наложили повязку — когда она заживет, из нее получится пупок. Я этого не знала. Раньше не знала. Как и не знала, что когда впервые увижу Дорри, то не буду ревновать. Совсем-совсем. Даже когда Мелина начала плакать. Мне из-за Дорри тоже захотелось плакать. Она была такой крошечной, такой уставшей, что не полюбить ее было просто невозможно.


Alicia Erian

Towelhead

Выпускница престижного Вермонтского колледжа, Алисия Эриан — известная журналистка, активно сотрудничающая с журналами “Плейбой”, “Нью-Йорк таймс мэгэзин”, “Пентхауз” и другими, и автор сборника рассказов “Грубый язык любви”. “Как на ладони” — дебютный роман писательницы, восторженно встреченный читателями и критикой. В Голливуде по роману “Как на ладони” снят фильм с участием Аарона Экхарта и Марии Белло. Одиночество подростка, ханжество и оголтелый расизм взрослых, секс и насилие, восхищение красотой и дружба — это полная драматизма история, случившаяся в Хьюстоне, штат Техас, и рассказанная 13-летней акселераткой.


Внимание!

Текст предназначен только для предварительного ознакомительного чтения.

После ознакомления с содержанием данной книги Вам следует незамедлительно ее удалить. Сохраняя данный текст Вы несете ответственность в соответствии с законодательством. Любое коммерческое и иное использование кроме предварительного ознакомления запрещено. Публикация данных материалов не преследует за собой никакой коммерческой выгоды. Эта книга способствует профессиональному росту читателей и является рекламой бумажных изданий.

Все права на исходные материалы принадлежат соответствующим организациям и частным лицам.


notes

Примечания


1


National Public Radio (англ.) — Национальное государственное радио. (Здесь и далее — прим. перев.).

2


По шкале Фаренгейта. Около 24,5 °C.

3


Пиньята — игрушка, набитая конфетами.

4


Время, когда алкогольные напитки в баре продаются со скидкой.

5


— Да?

— С Рождеством тебя, Джасира!

— Спасибо.

— Это твоя бабушка.

— Да, я знаю.

— Как поживаешь?

— Хорошо.

— Чудесно.

— Папы нет сейчас дома.

— Нету?

— Нет.

— А мама дома?

— Нет.

— Как, ты осталась одна на Рождество?

— Позвоните папе по этому телефону.

6


“Я не понимаю” (фр.).

7


Крупная сеть торговых центров.

8


“Скад” — баллистическая ракета, производившаяся в СССР.

9


“Хорошо”.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Аламут (ЛП)
Аламут (ЛП)

"При самом близоруком прочтении "Аламута", - пишет переводчик Майкл Биггинс в своем послесловии к этому изданию, - могут укрепиться некоторые стереотипные представления о Ближнем Востоке как об исключительном доме фанатиков и беспрекословных фундаменталистов... Но внимательные читатели должны уходить от "Аламута" совсем с другим ощущением".   Публикуя эту книгу, мы стремимся разрушить ненавистные стереотипы, а не укрепить их. Что мы отмечаем в "Аламуте", так это то, как автор показывает, что любой идеологией может манипулировать харизматичный лидер и превращать индивидуальные убеждения в фанатизм. Аламут можно рассматривать как аргумент против систем верований, которые лишают человека способности действовать и мыслить нравственно. Основные выводы из истории Хасана ибн Саббаха заключаются не в том, что ислам или религия по своей сути предрасполагают к терроризму, а в том, что любая идеология, будь то религиозная, националистическая или иная, может быть использована в драматических и опасных целях. Действительно, "Аламут" был написан в ответ на европейский политический климат 1938 года, когда на континенте набирали силу тоталитарные силы.   Мы надеемся, что мысли, убеждения и мотивы этих персонажей не воспринимаются как представление ислама или как доказательство того, что ислам потворствует насилию или террористам-самоубийцам. Доктрины, представленные в этой книге, включая высший девиз исмаилитов "Ничто не истинно, все дозволено", не соответствуют убеждениям большинства мусульман на протяжении веков, а скорее относительно небольшой секты.   Именно в таком духе мы предлагаем вам наше издание этой книги. Мы надеемся, что вы прочтете и оцените ее по достоинству.    

Владимир Бартол

Проза / Историческая проза