Как на ладони

— Но самое главное, — заключила она, закрывая журнал, — никого не должно касаться, как ты себя чувствуешь, глядя на такие журналы, — это твое личное дело.

Я кивнула.

— Но вот то, откуда девочка в твоем возрасте получила доступ к такому журналу, уже не твое личное дело. Понимаешь меня?

Я еще раз кивнула.

— Этот журнал только для взрослых, — добавила она.

Теперь она говорила совсем как папа.

— И если ты, например, нашла его, это одно дело, — продолжала Мелина, — но если тебе его дал какой-нибудь взрослый, это совсем другое. — Она сделала паузу. — Тебе его взрослый дал?

— Да.

— Твой отец?

— Нет.

Она вздохнула.

— Извини.

— За что?

— За то, что я читала журнал для взрослых.

— Не переживай, — сказала она и убрала журнал обратно в тумбочку.

Позже, когда мы втроем смотрели телевизор в гостиной, раздался стук в дверь. Открывать пошел Гил. Он вообще обычно делал все после ужина, потому что Мелина очень уставала.

— О, привет, — поздоровался он. — Проходите.

Я напряглась, ожидая увидеть папу, но пришел, оказывается, не он. Пришел мистер Вуозо. На нем были легкая куртка и бейсболка, а в руках он держал несколько конвертов. Войдя внутрь, он тут же снял бейсболку. Как только Мелина увидела его, то тут же выключила звук у телевизора. Наступила тишина, и мистер Вуозо повернулся в нашу сторону.

— Привет, — поздоровалась Мелина.

Мистер Вуозо открыл было рот, чтобы с ней поздороваться, но тут увидел меня и закрыл рот обратно.

— Что-то случилось? — поинтересовалась Мелина.

— О, — выдохнул мистер Вуозо, все еще сжимая конверты в руке. — Я… Мы сегодня по ошибке получили вашу почту, и миссис Вуозо попросила меня ее вам занести.

— Спасибо, — поблагодарил Гил, принимая у него конверты.

— Этот почтальон просто идиот, — сказала Мелина. — У нас ведь даже фамилии совершенно разные, верно?

Кажется, мистер Вуозо смутился, не понимая, пытается ли Мелина быть дружелюбной или нет.

— Да, — согласился он наконец, — он довольно безалаберный.

Мелина кивнула.

— Привет, Джасира, — поздоровался мистер Вуозо со мной, не грубо, а так, чтобы Мелина и Гил поняли, какие мы с ним друзья.

Я не ответила. Мне не хотелось с ним разговаривать. Если бы тут был папа, он бы наверняка заставил меня поздороваться в ответ, ведь мистер Вуозо был взрослым. Хоть папа его и ненавидел. Но Мелине и Гилу было на это наплевать. Они вообще никогда меня не заставляли.

Мистер Вуозо так и не ушел. Стоял и мял в руках бейсболку. Наверное, ждал, что Мелина объяснит ему, почему я здесь. Но она не собиралась этого делать. Вместо этого она сказала:

— Кстати, у нас кое-что из вашей почты тоже есть.

— О, правда? — удивился мистер Вуозо.

— А что? — поинтересовался Гил.

— Лежит у меня в тумбочке, — пояснила Мелина. — Может, поднимешься и заберешь?

Гил не сдвинулся с места, и тогда Мелина посмотрела на него таким взглядом, который я у нее почти и не видела. Этот взгляд словно заставлял Гила делать то, что ему велели, без малейших обсуждений.

— Конечно, — согласился Гил. — Сейчас принесу.

Мы все наблюдали, как он поднимается наверх. Пока его не было, я смотрела на Мелину, Мелина смотрела на мистера Вуозо, а мистер Вуозо, я в этом уверена, смотрел на меня.

— Ну, Джасира, — заговорил он, — ты, значит, теперь здесь время проводишь.

Я промолчала, все так же не отрывая взгляда от Мелины.

— А вот и Гил, — сказала она несколько секунд спустя, и мы все обернулись, чтобы посмотреть на него.

В руках у него был “Плейбой”. Он спустился и передал его мистеру Вуозо, который застыл на секунду, прежде чем взять его. Он выглядел таким шокированным, что я с трудом удержалась, чтобы его не пожалеть.

— Это ведь ваше, да? — уточнила Мелина.

Он, кажется, кивнул, но совсем незаметно.

— Отлично, — сказала она.

Мистер Вуозо взглянул на меня, и я тут же начала изучать свои ноги. Хорошо бы он ушел, думала я. Не чувствовать себя виноватой было чертовски трудно.

— Ну, — заговорил Гил, открывая дверь, — спокойной ночи.

Скоро дверь закрылась снова. Я подняла глаза. Гил запер дверь на засов, вздохнул и сказал, что пошел спать. Мелина ответила, что придет чуть позже. Как только Гил поднялся наверх и завернул за угол, она повернулась ко мне и спросила:

— Он что-нибудь еще с тобой делал?

Я вспомнила слова Гила о том, что Мелину нельзя расстраивать. Что не нужно рассказывать ей такое, что может ее взволновать, потому что тогда пострадает ребенок. Какая-то часть меня все еще была не против, чтобы ребенок немножко пострадал, как и я. Но вообще-то я этого не хотела. Мне-то ее ребенок не очень нравился, но Мелина его любила. И чтобы я и дальше нравилась Мелине, я должна была полюбить и ее ребенка. Ну, или хотя бы притвориться, что он мне нравится.

— Нет, — решилась я, — не делал.

— Ты уверена?

— Да.

— Я не хочу, чтобы ты с ним разговаривала, ясно?

— Да.

— И не смей чувствовать себя виноватой, — добавила она.

Я не стала спрашивать, откуда она поняла, что именно так я себя и чувствую. Только кивнула, и все. Потом она взяла щетку, которая теперь всегда лежала на журнальном столике, и начала расчесывать мне волосы.

— А можно я твои расчешу? — попросила я, и Мелина согласилась.