Как начинался язык. История величайшего изобретения

Вероятно, речь эректусов звучала грубее речи сапиенса, в результате чего сложнее было расслышать отличия между разными словами. Коммуникация из-за этого могла быть менее эффективной, чем у современных людей, но это опять же не означает отсутствия языка. В современной речи тоже есть двусмысленность, смешение значений, а для интерпретации сказанного все еще крайне важен контекст. Отчасти причиной относительной нечеткости речи эректусов могло быть отсутствие современной гиоидной кости (греч. ύοειδήϛ — «U-образный», подъязычная кость) — небольшой кости в глотке, прикрепленной к гортани. Мышцы, соединяющие гиоид с гортанью, используют кость для того, чтобы поднимать и опускать гортань, благодаря чему можно производить более широкий набор звуков. Но у эректусов гиоидная кость больше похожа на те, что есть у других высших приматов, и еще не приняла форму, характерную для сапиенсов и неандертальцев, (у которых они практически идентичны). Строение гиоидной кости у эректусов имело серьезные последствия для эволюции речи и языка, как мы увидим далее.

Этим различия между эректусами и другими видами Homo не ограничиваются. Лица эректусов имели более выраженный прогнатизм[70], чем у современных людей, что должно было затруднять речь (хотя непреодолимым препятствием все же не было).

За этими физиологическими различиями между эректусами и сапиенсами стоят различия генетические. Ген FOXP2, хоть и не является геном языка, имеет серьезные последствия для познавательных способностей человека и контроля мышц, используемых в процессе речи. Судя по всему, этот ген появился у людей со времен эректусов. Однако FOXP2 дает не только контроль речи. Будучи обладателем более примитивного гена FOXP2, эректус хуже управлял гортанью, а, следовательно, его речь была менее экспрессивной и эмоционально окрашенной. FOXP2 также удлиняет нейроны, делает когнитивные процессы быстрее и эффективнее. Таким образом, эректусы определенно были «глупее» современных людей. Но это и не удивительно.

Такое различие в FOXP2 могло приводить к отсутствию у эректусов параллельной обработки языка — еще одна причина, по которой их мышление, возможно, было более медленным. У современных людей FOXP2 также увеличивает протяженность и синаптическую пластичность базальных ганглий, что способствует усвоению моторных навыков и выполнению сложных действий.

Поэтому неясно, обладал ли эректус такой же когнитивной пластичностью, как мы. Возможно, в сравнении с современным человеком эректус был глупым, неизобретательным существом. Это не означает, что он был существом бессловесным. Как мы уже выяснили, эректус был самым умным существом своего времени. Просто не настолько умным, как сапиенс. Возможно, разница в интеллекте была огромной, а возможно, была меньше, чем мы могли бы предположить на основании разницы в размерах мозга. Многое нам неизвестно.

Представления о менее развитом интеллекте эректуса подкрепляются тем, что его наиболее распространенные орудия очень похожи на орудия более ранних приматов, не входящих в род Homo. Наиболее простые орудия эректусов были однородными, не составными (то есть не состоящими из нескольких частей; например, известны каменные топоры с рукоятками и без). С другой стороны, первые примеры сложных орудий появляются раньше сапиенсов. Это копья с древками, созданные Homo erectus (или одним из его потомков, если использовать более детальную классификацию). И, конечно, морские суда, с помощью которых эректусы преодолевали значительные расстояния, нельзя классифицировать иначе, чем сложные орудия. Таким образом, хотя археологическая летопись и не дает свидетельств о наличии сложных каменных орудий, она дает косвенные свидетельства того, что эректусы использовали сложные орудия из других материалов.

Повторюсь: теории, основанные на наличии каменных орудий, часто игнорируют свидетельства, связанные с орудиями из других материалов. Палеоантрополог Джон Ши утверждает, что существует тесная взаимосвязь между технологией и языком, и объясняет ряд их структурных сходств. Однако его работы основаны почти исключительно на каменных орудиях. Это, конечно, объяснимо, поскольку только каменные орудия все еще доступны для прямого изучения. Вполне вероятно, что раз технология эректусов была проще, то более простым был и их язык. Однако это не вполне очевидно. Недостаточно рассматривать одни только каменные орудия. Из этого не следует, что более простые орудия указывают на отсутствие языка или же на то, что он был качественно иным. Некоторые палеоантропологи проводят прямую связь между изготовлением сложных орудий и сложным синтаксисом, не будучи осведомленными о громадных различиях между современными языками — в некоторых есть сложные этимологические инструменты, но синтаксис не так сложен, как можно было бы предположить на основании этих инструментов.