Как найти королеву Академии?

Наверное, об этом не стоило упоминать, но в создавшейся ситуации мне было наплевать на все студенческие клятвы и правила отбора. Своя шкура дороже.

— Зеркальный лабиринт, говоришь, — протянул он. — И кто же тебя туда пустил?

— Не скажу, — надулась я и обняла подушку. Платье казалось каким-то слишком уж открытым. Даже накинутая на плечи пелеринка не спасала.

Как ни странно, Нокс не стал настаивать. Похоже, сейчас его занимало совсем другое.

— Итак, когда ты проходила лабиринт, зачем и куда должна была попасть? — продолжил допрос он, а я поняла, что меня дико раздражают едва прикрывающее бедра покрывало и обнаженный торс.

Я нахмурилась, но ответила:

— Должна была попасть к парню… не к вам! Думаете, я хотела тут оказаться или чтобы вы меня целовали?

— Хотела или нет… — задумчиво пробормотал он, видимо, окончательно приходя в себя, — но тебе понравилось. — Он сделал шаг навстречу и, поставив колено на кровать, придвинулся ближе со словами: — Очень понравилось, Вирена. Так ведь?

Я не знала, что сказать, а он отстранился и добавил:

— Знаешь, мне нужно в душ. В холодный душ. А потом нам необходимо поговорить. Не смей сбегать. Если сбежишь, я тебя найду. Ты меня поняла?

Сбежать я могла только к себе в комнату. И представила, что будет, если вдруг Нокс заявится туда среди ночи. А он вполне способен на такое. Нет уж. Лучше дождаться и обсудить то, что между нами творится. Отбор я всё равно завалила. Сейчас к финалу уже пришли даже самые медленные черепахи.

Нокс скрылся в ванной, а я поняла, что сидеть и ждать его в спальне — не самое верное решение. Поэтому поднялась и привела себя в порядок. Губы припухли от поцелуев, глаза лихорадочно блестели, а волосы растрепались. И я ничего не могла с этим поделать. Только одернула платье, плотно запахнула на груди короткую меховую накидку и поправила волосы.

Впрочем, скоро в накидке стало невыносимо жарко. Я потерпела какое-то время, но потом поняла, что не могу больше, и сдалась, повесив меховую штучку на спинку стула. В платье я почувствовала себя практически обнаженной, но зато так было не жарко.

Когда Нокс, полностью одетый, вышел из ванной, я уже переместилась в небольшую гостиную и сидела там на диване, не постеснявшись щедро плеснуть себе коньяка из найденной в баре бутылки. Смотреть на Нокса и общаться с ним на трезвую голову я решительно не могла.

— Вижу, ты уже освоилась, — недовольно буркнул Нокс, устраиваясь в кресле напротив. В том, в котором я сидела в прошлый раз.

— Коньяк помог мне не сбежать, — призналась я и сделала еще один смелый глоток. Напиток прокатился по горлу обжигающей волной, и я некрасиво закашлялась. — Давайте, рассказывайте, — буркнула, отдышавшись, в попытке замять неловкую ситуацию. Впрочем, всё наше общение в последнее время было одной неловкой ситуацией.

— Ты свалилась ночью в мою постель, а рассказывать должен я? — удивился он, иронично изогнув бровь. А по губам скользнула кривая усмешка.

Во рту пересохло, и стало сложно дышать, пришлось сделать еще один, более осторожный, глоток коньяка.

— Во-первых, я уже рассказала, что знала. А во-вторых, эта демонщина творится из-за вашего зелья! — наконец осмелела я и обрела дар речи.

— Которое ты сама опрокинула на себя, когда пробралась ко мне в комнату воровать мои личные вещи, — педантично поправил Нокс, заставив меня поморщиться.

Правда мне не нравилась. Возразить было нечего, поэтому я упрямо выставила подбородок и заявила:

— Ну, если не хотите рассказывать, я пойду. Спать. Только в следующий раз, когда мы с вами встретимся, пожалуйста, не целуйте меня и не суйте потом зачетку с высшим баллом, который я не заслужила. И не знаю, как заслужить, ибо ненавижу вашу идиотскую сопромагию!

— Сядь, Вирена, — устало бросил он. — Зря ты думаешь, что я специально не хочу тебе рассказывать. Просто… — Он совсем по-мальчишески взъерошил темные волосы, видимо, собираясь с мыслями. — Я сам до конца не понимаю и не знаю, с чего начать.

— Начать лучше с начала, — глубокомысленно изрекла то ли я, то ли выпитый мною коньяк. Он приятно шумел в ушах.

— Дело в том, что я происхожу из древнего рода, — послушно заговорил Нокс. — Мы всегда служили короне, наша сила — это государственное достояние…

— Но вы работаете в академии. Или в этом и заключается ваше служение?

— Да, работаю. Потому что отдал больше, чем было нужно. И мои татуировки… — Он помолчал. — Это лишь малая часть того, что мне досталось в память о том времени. С границы ни у кого не остается хороших воспоминаний, и я не исключение. Свой долг перед семьей и короной я выполнил, и теперь волен делать всё, что захочу. Ну, или почти всё.

— Татуировки появились у вас там, на границе? — уточнила я, стараясь не пялиться откровенно в ворот рубахи.