Как нам стать договоропригодными или Практическое руководство по коллективным действиям

Чтобы справиться с этой трудностью, Кларк придумал механизм просвечивания, побуждающий людей не лукавить и не увиливать, а выявлять свои истинные предпочтения. Представим себе, что жители поселка выбирают между строительством медиацентра или спортзала — при том, что то и другое требует одинаковых затрат. Каждый обязан сообщить, сколько он готов заплатить за сооружение того или иного объекта, набравший большую сумму и будет построен. Кларк предложил ввести дополнительный налог (кроме равного для всех взноса на строительство), который стимулировал бы участников высказываться честно. Тот, кто скрывает или занижает свой интерес, платит штраф, равный изменению благосостояния остальных жителей, которое произошло бы, если бы он не голосовал. Кратко и в то же время понятно изложить суть решения Кларка не представляется возможным — одно это ставит крест на практическом его применении, по крайней мере в добровольных сообществах, поскольку люди не станут подчиняться правилам, сути которых не понимают. Есть и другие причины того, почему этот метод не работает. Их мы не станем указывать, разве что одну: нереально изъять у людей деньги сверх установленного бюджета (дай бог его-то собрать). В общем, ясно, что проблема безбилетника не решается описанными методами. Более того, установлено, что она вообще не имеет решения.

И как тогда быть с клубами? Если брать всю страну, то о ней в плане общественных благ призвано заботиться государство. Это один из немногих сильных аргументов в пользу его существования — производить то необходимое, за что никто другой не возьмется в предвидении безбилетников. Потому что невозможно полюбовно договориться о создании вскладчину таких благ, как обороноспособность, защита законов и т. п. Но кто или что возьмет на себя роль государства в клубе? И если дело обстоит столь сложным образом, почему иногда у людей все-таки что-то получается? Очевидно, срабатывают другие мотивы и механизмы.

1.5.4.2. О величине групп и разношерстности состава

В ряде случаев откуда ни возьмись возникают люди, которым нужно гораздо больше, чем остальным, и они берутся за дело, невзирая на безбилетников. Появление таких лидеров (или коалиций) зависит от размера группы. И тут имеет место развилка, которая определяется тем, страдает ли благо от того, что им пользуются нахлебники, или нет. В случае когда очевидно страдает, малые группы легче, чем большие, выдвигают из своих рядов энтузиастов, и в силу этого они успешней (это лежит в основе лоббизма). Это положение теоретически обосновал М. Олсон, создатель теории коллективного действия[14]. Действительно, если потребителей немного, то закоперщику светит весомая доля результата, и тот, будучи достигнутым, оправдает усилия. А если группа большая и предстоит делиться со многими, то ему не достанется столько, чтобы имело смысл стараться. (Этот фактор сказывается на поведении даже самых малых групп, к примеру бизнес-партнерств. Акционеры зачастую отлынивают, равняясь на самого ленивого из них.)

Кроме того, чем многочисленней группа, тем трудней организоваться, соответственно, падают шансы на то, что вообще что-то получится. Посему имеет смысл дополнительно мотивировать отцов-основателей (сверх их обычных привилегий). Как люди, взявшие на себя риск стартовых вложений, они вправе претендовать на бонусы в случае успеха. Если таковые оговорены заранее, это ретроактивно способствует росту числа желающих попробовать себя в этом качестве. Подобные идеи заложены в ряд бизнес-моделей, которые активно тестируются в контент-индустриях. Например, человек, который первым заплатил за музыкальный трек, впоследствии ставший хитом, получает некий процент от дохода за то, что стоял у истоков «сарафанного радио».

Но малые группы не всегда продуктивней больших. В противном случае массы всегда и везде были бы жертвами манипуляций со стороны групп интересов, что, как мы знаем, не так. (Известны широкие и, однако, продуктивные движения — экологическое, профсоюзное…) В каких случаях преимущество на стороне массовых объединений? Оказывается, если не особо важно, потребляет ли благо кто-то еще или нет (т. е. отсутствует конкуренция за потребление), то, наоборот, чем больше группа, тем выше шансы на успех — просто потому, что растет число интересантов и среди них больше потенциальных зачинщиков[15]. Нахлебничество их не обескураживает.