У повестей этого типа прекрасная родословная в виде работ таких замечательных авторов, как сэр Артур Конан Дойл, создатель Шерлока Холмса и его помощника, доктора Ватсона; Агата Кристи, которая придумала мисс Марпл и инспектора Эркюля Пуаро с его ассистентом Гастингсом; Дороти Сэйерс, которая создала лорда Питера Вимси.
Повести, которые появились в первую золотую эпоху жанра, можно было бы, поступая с ними довольно честно, свести к загадкам. Писатели придумывали самые сложные убийства, и одаряли детективов такими проблесками гениальности, которые позволяли открыть правду. Создав блестящего, и чаще всего дружески настроенного к миру детектива, только немногие писатели той эпохи морочили себе голову углублением психологии других персонажей, либо эффектным использованием места действия, либо вообще обдумыванием чего-либо, кроме сюжета. Прежде всего, они избегали затрагивать социальные проблемы. Существовала только загадка.
Лучшие из этих повестей популярны до наших дней. Сыщик и читатель, плечом к плечу, собирают улики, и приходят к правильным логическим выводам. Честно говоря, невозможно было бы углубить образ героя, одновременно не нарушая правило, что каждый подозреваемый может быть виноват.
Роналд Нокс в известном декалоге, опубликованном в предисловии к антологии Best Detective Stories 1928 — 1929, советовал авторам детективов придерживаться десяти следующих правил:
1. Преступником должен быть персонаж, о котором вспоминали вначале, но он не может быть тем человеком, за мыслями которого мог бы следить читатель.
2. Любые действия сверхъестественных сил должны быть автоматически исключены.
3. Допускается максимум одна тайная комната или тайный проход.
4. Нельзя использовать не известные на сегодняшний день яды, или приборы, которые потребуют длинного описания и объяснения в конце повести.
5. В повести не может появляться китаец.
6. Детективу не может помогать случай. Так же ему нельзя пользоваться проницательной, все знающей интуицией, которая в конце оказывается правильной.
7. Детектив не может быть преступником.
8. Детектив не может пользоваться какими-либо подсказками, если они в то же самое время не сообщаются читателю.
9. Глупый Друг детектива, разновидность доктора Ватсона, не может скрывать ничего, что приходит ему в голову; его интеллект должен быть незначительно, очень незначительно ниже интеллекта обычного читателя.
10. Близнецы и двойники не должны появляться, если мы к этому надлежащим образом не подготовлены.
Нокс не придумал сам эти принципы, а только их кодифицировал. Он сделал это, чтобы ограничить эксцессы, которые выставляли жанр на посмешище. Писатели их приняли, и согласились честно играть с читателем, раскрывающим предложенные загадки. Но это означало так же, что форма закостенела в неподвижности: экспериментирование грозило писателю обвинением в обмане.
• Джо Алекс. Смерть говорит от моего имени
• Агата Кристи. Таинственная история в Стайлз.
• Энтони Беркли. Отравленные шоколадки.
• С.С. ван Дайн. Дело Бэнсона.
• Артур Конан Дойл. Собака Баскервилей.
• Дороти Сэйерс. Клуб «Беллона».
СОВРЕМЕННЫЕ КРИМИНАЛЬНЫЕ ПОВЕСТИ
Говоря о современной британской криминальной повести, мы имеем в виду целый веер этого жанра. С одной стороны, это работы, которые берут начало в классических детективах, с другой — повести, в которых вообще нет расследования как такового. От нормальных повестей они отличаются тем, что центральную роль в них играет преступление. Тематика современных повестей этого жанра в последнее время смещается к поискам справедливости, и концентрируется на социальных проблемах. Детективы дарят читателям удовлетворение в самом конце, хотя не всегда столь однозначное, как когда-то.
Книги, которые не стремятся раскрыть преступление, могут быть написаны с точки зрения преступника, или кого-то, непосредственно замешанного в преступление. Либо даже с нескольких точек зрения, которые друг другу противоречат, потому что важной характеристикой современной криминальной повести является ее гибкость. Если ты хочешь написать подобную повесть, твоей главной целью не обязательно должна быть загадка и ее решение, потому что форма криминала может послужить для создания истории о действительной социальной проблеме, или реальном месте. Может, ты хотел бы заняться реальным историческим преступлением, которое было совершено много лет назад, исследовать его и описать заново; либо хочешь изучить, что происходит с ребенком, который вырастает в преступном мире; либо у тебя есть свое мнение о стрессе, который сопутствует нашей жизни, и толкает людей на преступления. Все годится для сюжета, если только ядром повести будет служить преступление. Во всем остальном у тебя остается свободный выбор.