Как написать книгу, чтобы ее не издали. 200 Классических ошибок

Доброкачественной опухолью мы называем сцены, главы или просто большие куски текста, которые можно вырезать без каких-либо последствий для организма, в смысле для романа. Конечно, мир нетрадиционной медицины (как и множество других вещей) интересно было бы описать и исследовать, но для читателя в высшей степени непонятно, почему же тогда все это никоим образом не отражается ни на главной героине, ни на истории вообще. В первых черновиках такого добра бывает много. Внимательно перечитывайте и редактируйте написанное. И помните: объем того, что можно вырезать, неограничен.

Предвосхищая ваши возражения, утверждаем: нет, не стоит оставлять такие сцены, даже если они «лучшее из того, что я когда-либо писал». Подобные отрывки, как детские рисунки: безумно интересны родителям и близким, но не представляют никакой ценности для всех остальных.

МИСТЕР ДРЕМА, ПРИШЛИ МНЕ ЛУЧШЕ РУЖЬЕ[7]

КОГДА ГЕРОЯМ СНЯТСЯ СНЫ

В ту ночь Ральфу приснился самый странный сон, какой он видел за последние годы. Он и его жена Мисси были в суде, где председательствовал Леонард Коэн. Ральф огляделся — присяжные тоже выглядели как Леонард Коэн.

— Признаете ли вы себя виновным? — спросил судья Коэн с усмешкой.

— Уж точно не кальмаром хладнокровным, — сказал Ральф, и ответ в тот момент показался ему идеально подходящим.

Тут же у всех Леонардов Коэнов отросли щупальца, и все разом потянули их к Мисси. Щупальца обвивались вокруг нее, но ей это, скорее, нравилось, чем вызывало отвращение.

В конце концов Ральф крикнул: «Чернила! Чернила!» — и тут же обнаружил, что у него из глаз вырываются струйки парализующих чернил. Но это было возможно, только если он всей душой верил в себя. Однако безразличие Мисси к происходящему с ней ужасу выбивало из колеи. Он попытался сдвинуться с места, но его ноги стали тяжелыми, словно весили каждая по сто килограммов… И вдруг они оказались в колониальной Латинской Америке. Все Леонарды Коэны исчезли, а рядом с Ральфом была цыганка, ни капли не похожая на Мисси, но где-то в глубине души Ральф знал, что это его жена… Также он знал, что жениться на ней было ошибкой. Больше ничего особенного в том сне не произошло, но позже ему приснился еще один. В нем…

Литература начала XX века была пропитана фрейдистскими идеями. Ни один уважающий себя писатель не отправил бы роман в печать, с лихвой не снабдив его подсознательными страхами и скрытыми желаниями героев. Часто это сопровождалось описанием снов; оно определялось термином «поток сознания» и выделялось курсивом.

Но времена меняются, и сейчас страницу за страницей читать о том, как персонаж во сне строит стену из кирпичей страдания, так же увлекательно, как слушать пересказ снов незнакомца.

Одного сновидения на роман вполне достаточно. Но когда будете вносить финальные правки, вырежьте и его.