Как написать книгу, чтобы ее не издали. 200 Классических ошибок

ДВОЙНЫЕ СТАНДАРТЫ

КОГДА АВТОР ВЫСТАВЛЯЕТ ГЕРОЯ ЛЖЕЦОМ

— Ты знаешь, я полностью на твоей стороне, Алан, — сказала Харриет. — Благополучие американцев для меня превыше всего.

— Слава богу, тебе можно доверять, — ответил Алан, облегченно смахивая пот со лба. — Я уж, правда, стал думать, что один такой.

— Ну конечно, ты можешь доверять мне, — ласково заверила его Харриет. — Расслабься. Просто предоставь это мне. И как там поживает твоя славная невеста?

— Лучше не бывает, — ответил Алан, опустив глаза. — Она прелесть. Все прекрасно.

Очень просто заставить героя врать. Часто это случается из-за излишней прямоты и однозначности диалога. Любой персонаж, который говорит «Я никогда не совру тебе», непременно врет. Точно так же, если кто-то повторяет одно и то же («Конечно, я могу обезвредить такую бомбу», «Твоя кошка будет в безопасности», «Да я с закрытыми глазами это сделаю»), к третьему повтору мы начинаем понимать: у него ничего не выйдет.

Ремарки в диалогах тоже способны указывать на вранье. Случайное действие, упомянутое в неподходящий момент, может быть воспринято как важное пояснение к диалогу. Все, что демонстрирует беспокойство героя или идет вразрез с эмоциональной атмосферой разговора, намекает на ложь. «Конечно, я бы сообщил тебе, если бы что-то случилось с Пушком», — заверил он, теребя салфетку. Значит, Пушка больше нет.

Если вам и вправду надо показать, что герой нагло врет, пользуйтесь этими способами на здоровье. Ну а если хотите стать автором неизданного романа, используйте их тогда, когда герой говорит правду. Таким образом вы гарантированно введете читателя в заблуждение.

ПРИВЕТ! Я ТВОЯ МАМОЧКА!

КОГДА ДИАЛОГИ НЕПРАВДОПОДОБНЫ

— Я люблю свою работу. Некоторые считают меня трудоголиком. Что ж, возможно, — произнесла Аннет, собирая папки. — Для меня работа — самое важное в жизни. Именно поэтому я успешный брокер.

— А я твоя сестра. Думаю, я понимаю тебя больше, чем кто-либо, — сказала Нина, кивая. — Мы одинаково горячо отдаемся тому, во что верим.

— Да, но из нас двоих я умнее, — пояснила Аннет. — Я быстро вникаю в сложные понятия и умею решать проблемы.

— А у меня больше развита интуиция. Я более открыта и чувствительна, что редкость для высокой привлекательной блондинки, эксперта по скандинавскому регулированию прав на наследство.

Желая что-либо сообщить о персонаже, автор пишет такой диалог, словно его участницы — пятилетки, играющие в Барби.

В реальной жизни людей, настолько прямолинейно описывающих себя, можно увидеть разве что в телешоу или во время первого свидания с самовлюбленным занудой.

Особенно нелепо выглядит, когда героиня, которую по воле автора зовут Дездемона, на первой же странице спешит объяснить: «Знаю, у меня довольно редкое имя для девушки из мичиганской глубинки. Так назвала меня мама. Она преподавала английский и боготворила Шекспира. Думаю, имя отражает мой легкий романтичный характер». Ну и совершенно невыносимо, когда героиня говорит это своему мужу, с которым прожила тридцать лет, или даже своей матери.