Как NASA показало Америке Луну

Во время каждой из миссий программы «Аполлон», которые якобы облетали вокруг Луны, командный отсек и служебный модуль должны были отделиться от последней ступени уже «мертвого» каркаса ракеты-носителя Сатурн, открыв при этом переходный отсек и выпустив ЛЭМ. Это достигалось с помощью взрывающихся болтов «Пиро» и срезания удерживающих кабелей. После этого разделения, которое производилось по мере приближения к Луне, командный отсек разворачивался так, чтобы состыковаться с ЛЭМом. Затем оба люка снимались, открывая свободный, хоть и стесненный проход. И без всякой реальной тренировки (не считая специальных тренажеров) люди с «правильными данными» произвели сложную процедуру девять раз подряд без сучка и задоринки!

Это также означает, что девять раз подряд жизненно важные «Пиро» сработали безупречно. Если бы хоть один болтик взорвался на миллисекунду позже, если бы разрывные срезы оставили один кабель не до конца отделенным, неравномерная сила создала бы мощнейший крутящий момент. Каркас начал бы вращаться, и стыковка стала бы невозможной. Реально ли такую степень совершенства повторить девять раз подряд? Очень сомневаюсь! На Аполлоне-13 взрывы, которые отделили служебный модуль, не только здорово качнули корабль, но и вызвали волнообразное движение (39, с. 165).

В 14-м эпизоде сериала Стью Руса пытался направить стыковочное устройство капсулы Аполлона в гнездо ЛЭМа, но встретил сильное сопротивление со стороны механизма. В течение последующего часа он тщетно повторял попытки, но совершить стыковку не мог. У него осталось духу, вероятно, на одну последнюю отчаянную попытку, когда Шепард крикнул: «На этот раз просто всади его!» (20, с. 289). В шестой раз он ударил со всей мощи, и стыковочный механизм наконец обеспечил плотный контакт.

И нам предлагают поверить, что в каждой попытке воткнуть этот стыковочный механизм в гнездо продольные оси обоих агрегатов были идеально совмещены? Настолько идеально, что ни одна длина силы не была направлена мимо? Ведь любая такая сила, даже чуть-чуть смещенная от центра, привела бы к вращению одного или обоих аппаратов.

Олдрин дал потрясающее описание миссии Аполлон-9:

«Через пару часов они отделили командный модуль от третьей ступени ракеты Сатурн. Скотт развернул стыковочное устройство командного модуля и аккуратно выровнял его с коническим гнездом, располагавшимся вверху лунного модуля. Замки стыка четко зафиксировались в пазах. Всего через три часа после начала миссии они были в жесткой сцепке с ЛЭМом. Дейв Скотт затем отвел два пристыкованных модуля от третьей ступени и подальше отодвинулся от медленно улетающего белого остатка ракеты» (18, с. 211).

Оказывается, ни взрывающиеся болты, ни разрезы кабеля, ни реактивные двигатели, обеспечивающие движение командного модуля, не поколебали ракету. А стыковка, которая происходит при идеальном выравнивании, медленно и бережно удаляет каркас. Очень правдивая история!

Кручёный мяч

Теперь, как я и обещал, вернемся к самой странной истории этой главы.

Гравитация Луны составляет 1/6 от земной и имеет нулевое сопротивление воздуха. Даже полный олух смог бы закинуть мячик для гольфа очень далеко. Вздутый скафандр непременно усложнил бы плавный замах, но даже с учетом этой трудности можно было обойтись одной рукой. Что, по-видимому, Алан Шепард и попытался предпринять. Он вытащил клюшку, положил мячик на землю и известил Хьюстон и весь затаивший дыхание мир о своих намерениях. Телекамера сфокусировалась на нем, когда он изрек: «Я попытаюсь выполнить удар из песочницы». Замахнулся, ударил, но не попал по мячу. Пришлось попытаться еще раз.

Мяч подпрыгнул почти вертикально в облаке лунной пыли и, казалось, завис в полете, как будто подвешенный на веревочке. Затем извернулся вправо и упал на лунную поверхность менее чем через 100 метров. «Хорошо подрезал, Ал!» — съязвил капитан Хейз (13, с. 230).

Проще говоря, человек увидел возможность войти в мировую историю гольфа, подрезав мяч.

Чтобы развенчать этот абсурд, мне придется сделать еще одно отступление. Когда я учился в школе, наш учитель физики утверждал, что крученых мячей не бывает. Я мужественно внимал его лекциям. Я терпел, когда он говорил, что Эйнштейн отрицал путешествия к звездам; я особо не возмущался, когда он отрицал сверхпроводимость. Но в этот раз он зашел слишком далеко. Я видел крученые мячи.