Как нашей стране доставались Победы

Госкомиссия поддалась давлению Главкома и приняла решение доработать ракету за оставшуюся часть дня, ночь и часть следующего дня и запустить 8К64 в конце дня 24 октября 1960 года.

И начался на площадке 41 аврал!

24 октября по решению технического руководств летно-конструкторских испытаний пульт подрыва, прибор А-120 и отсечные клапаны газогенератора двигательной установки первой ступени ракеты были заменены.

А далее последовали действия, не оговоренные в технологической схеме пуска.

Андрей Саввич Гончар так охарактеризовал ситуацию на старте перед катастрофой 24 октября 1960 года:

«Все организации, участвовавшие в пуске, стремились обеспечить безотказную работу своих собственных агрегатов, узлов, приборов при пуске. Поэтому шли на отступления от намеченной технологии работ. Разработчики источников питания опасались, что из-за суточного стояния в октябрьском холоде в ракете при их задействовании при пуске они откажут. Так на приборах управления двигателями задолго до стартовой команды на запуск появилось электрическое напряжение».

За разработчиками источников питания заволновались кузнецовцы – гироскописты. Они заявили, что не гарантируют попадания в цель головной части первой ракеты 8К64, так как гироприборы, задействованные на ней в рабочее состояние 23 октября, через сутки 24 октября могли сместиться от исходного положения. Надо вернуть их в нулевое состояние.

Заволновались и представители ОКБ-692. Надо проверить на ракете исходное состояние прибора А-120, заменившего своего вышедшего из строя «коллегу». Перед запуском ракеты он тоже должен быть в «нуле».

Ответственный за создание системы управления ракеты главный конструктор НИИ-944 В.И. Кузнецов, «навалился» на подчиненное ему ОКБ-692, чтобы коноплевцы немедленно вернули с помощью своей комплексной схемы гироприборы в исходное состояние.

Главный конструктор ОКБ-692 Б.М. Коноплев, прекрасно разбиравшийся в радионавигации, всецело доверил разработку комплексной схемы и прибора А-120 своему одному из самых опытных сотрудников в ОКБ-692 «комплекснице» Инне Абрамовне Дорошенко.

Свою трудовую деятельность в ОКБ-586 автор начал с изучения комплексной схемы 8К64. Тогда его удивила внутренность прибора А-120. Он именовался «программным токораспределителем» и был сконструирован по принципу токораспределителя (контроллера) в старом московском или харьковском трамваях. Оба они выполняли одни и те же функции: исполнение программы, обеспечивавшей пуск, движение, торможение трамвая или полет ракеты.

Токораспределитель А-120, как и трамвайный контроллер, представляли из себя вал, поверхность которого была изолирована от тока. По его окружности были насажены разной длины токопроводящие металлические полоски – ламели. С ними соприкасались токопроводящие кулачки. При вращении ракетного вала от специального шагового двигателя кулачки, соприкасаясь с ламелями, замыкали различные электрические цепи и тем самым выдавали команды на функционирование различных элементов ракеты. Например, на включение двигателя второй ступени ракеты. В трамвае роль шагового двигателя выполнял водитель трамвая. Поворотом рукоятки контроллера он мог запустить трамвайный электродвигатель, затормозить его или реверснуть, то есть включить ход трамвая в обратную сторону.

Самое главное отличие ракеты 8К64 от старого трамвая было в том, что ее ракетный «контроллер» не допускал реверса. То есть вал прибора А-120 был без обратного разворота. Чтобы привести приборный вал в нулевое положение, необходимо было его не «реверснуть», а повернуть по полной программе не в обратном, а в прямом направлении. То есть при такой не обратной раскрутке прибор А-120 должен был выдать в ракету всю программу команд, заложенную в него.

Вот такое электромеханическое «совершенство» создала в ОКБ-692 «самая опытная в комплексных схемах» Инна Абрамовна Дорошенко. Следует отметить, что тогда в стране и во всем мире электронно-вычислительная техника делала первые шаги. Так что удивляться применению в то время в ракетной технике «трамвайных» электромеханических устройств не стоит. И все же надо было проектировать их с умом.

В который раз автор обратил внимание на рубцы на коже рук Николая Алексеевича Мягкова. Он вздохнул:

– Как я понимаю нынче, 24 октября 1960 года все шло к тому, чтобы я оказался в госпитале в в/ч 11284, а затем в Москве в госпитале имени Бурденко.