Как Наталья Николаевна съела поэта Пушкина и другие ужасные истории

И вот однажды… отмечала Юлия свой день рождения. Дом был полон гостей. Все едят, пьют, веселятся. Музыка громко играет. Сама Юлия сидит во главе стола, вся такая нарядная. А справа от нее – жених. Да, да, жених. Молодой, интересный, в Америке дипломатом работает. Сидят они рядышком, смотрят друг на друга с любовью.

И тут вдруг чьи-то тяжелые руки легли на плечи Юлии. Оглянулась она и прямо обмерла от страха. Потому что позади нее стоял… окровавленный мотоциклист!

Вот так в жизни и бывает, мои маленькие читатели и читательницы, кругом веселье, смех – а рядом с Юлией покойник стоит и на нее смотрит. А кроме Юлии его и не видит никто.

– Юлия, – говорит окровавленный мотоциклист, – я пришел за тобой.

– Как за мной? – шепчет девушка, а у самой зуб на зуб от страха не попадает.

– А ты разве забыла, что слово дала за меня замуж выйти?

– Я давала слово выйти замуж за живого, – отвечает Юлия. – А ты уже пять лет как мертвый.

– Ах так, – разозлился мертвец, – ну ладно! Ты еще пожалеешь!

И – исчез…

И снова вокруг: шум, смех, музыка… А Юлия осматривается недоуменно и понять не может – приходил мертвый мотоциклист или ей это только привиделось.

Попили гости, поели и разошлись. Жених в Америку улетел. Осталась Юлия одна. Но с того дня как подменили ее. Бледная вся сделалась, неразговорчивая, ходит по квартире, словно тень. В общем, что-то неладное с ней творится.

Мать, видя, как ее родное дитя мается, говорит:

– Поезжай-ка ты, Юленька, в деревню, к бабушке. Молочка парного попей, яблочек наливных покушай, чистым деревенским воздухом подыши. Глядишь, и спадет с тебя эта напасть проклятая.

Послушалась Юлия свою маму и поехала в деревню. Молочко парное пила, яблочки наливные ела, чистым деревенским воздухом дышала… Не спадает напасть, хоть ты тресни. И на сердце у Юлии тяжко-претяжко, будто камень кто положил.

Возможно, так бы и угасла Юлия, словно свечечка, не узнай она случайно, что на окраине деревни живет одна старушка – страшная колдунья. Но добрая.

Пришла к ней Юлия. Так, мол, и так, говорит… Рассказала и про день рождения, и про окровавленного мотоциклиста, и даже про жениха американского.

– Да уж, девка, – отвечает бабулька, – трудно твоему горю помочь. Потому как увел упокойничек твою душу. И не куда-нибудь увел, а аж в Магонию – город мертвых.

– Что же мне теперь делать, бабушка? – жалобно спрашивает Юлия. – Без души-то?..

– А вот погоди, – говорит колдунья, – я тебя научу.

И научила…

– Как помру я, то снесут гроб с моим телом в церкву. И станут искать человека, чтоб надо мной псалтирь читал. Ты и вызовись. И читай молитвы две ночи кряду. А на третью ночь, под самый рассвет, вытащи мое тело из гроба, да и схорони. А сама в церкву возвернись, ляг в мой гроб и крышкой прикройся. А как схоронят тебя, так и окажешься ты в Магонии – городе мертвых. А там уж, девка, не теряйся. Ищи свою душу. Найдешь ее – скажи: «Душа, душа, поди на место…» Ну, а что далее делать, я тебя на том свете научу…

Вскоре померла колдунья. Стали в деревне искать, кому над ней псалтирь читать. Юлия и вызвалась… Читала две ночи подряд, а на третью ночь вытащила мертвое тело из гроба, снесла на кладбище, да и закопала там. Потом вернулась в церковь, легла в пустой гроб и крышку над собой закрыла… Лежит в темном гробу ни жива ни мертва от страха.

Тут и утро. Затопали похоронщики, застучали молотками, вгоняя острые гвозди в крышку гроба. Потом подняли гроб и понесли. Слышит Юлия, как в могилу ее опускают. И как комья земли сверху сыпятся. Зарывают, значит…

И все. Похоронили Юлию.

Полежала она немножко – похороненная, – а затем крышку гроба толкнула, открывается ли?.. Крышка сразу же и отскочила, словно и не была гвоздями прибита.

Встала Юлия, смотрит: поля, леса, дорога извилистая… Ну, она и пошла по этой дороге. Шла, шла и пришла в какой-то город. Народу в городе видимо-невидимо. И все как один – мертвецы. Юлия сразу и поняла, что это и есть Магония – город мертвых.

Идет она по улице – словно ведет ее кто. Уже заранее знает, где прямой улочкой пройти, а где в кривой переулочек свернуть. Глядит: дом стоит – и будто именно сюда ей и надо. На крылечко поднялась, дверь отворила…

А за дверью – свадьба. Сидят мертвые гости, а на месте жениха с невестой – окровавленный мотоциклист и Юлина душа.

Душа в подвенечном платье, а лицо все заплаканное. Повернулся к ней окровавленный мотоциклист.

– Целуй меня! – требует.

– Нет, нет, – в ужасе шепчет Юлина душа, отстраняясь.

– Горько! Горько! – кричат мертвые гости.

Тут Юлия как крикнет:

– Душа, душа, поди на место!

Тотчас Юлина душа вся прозрачная сделалась и под потолок взлетела. Мертвецы со своих мест повскакивали, руками над головами машут, пытаясь ее поймать. А душа – в облачко белое превратилось. Подлетело это облачко к Юлии и окутало ее с головы до ног. Юлия два раза глубоко вдохнула и почувствовала, как душа в нее вошла.

– Убейте ее! – закричал окровавленный мотоциклист, указывая на Юлию окровавленным пальцем. И первый бросился к девушке.

А за ним бросились остальные мертвецы.