Как научить лошадь летать? Тайная история творчества, изобретений и открытий

Сила созидания, свойственная человеческому виду, дарована каждому, а не сосредоточена в избранных. Результаты нашей креативности слишком велики и многочисленны, чтобы быть плодом однократного усилия горстки людей. Напротив, они должны возникать в ходе многоэтапного труда многих. Инновация носит поступательный характер, она рождается в результате небольших и постоянных изменений. Одни перемены открывают целые миры возможностей, благодаря которым совершаются прорывы. Другие же совсем незначительны. Тем не менее при ближайшем рассмотрении видно, как одно небольшое изменение привело к следующему, порой только в чьей-то голове, а иногда и на другом континенте или даже в иных поколениях. Между этими трансформациями могут пройти всего несколько часов или дней — или веков. Таким образом и передается эстафета инноваций в бесконечном потоке обновлений. Творческий процесс способствует срастанию и соединению различных элементов, вследствие чего общее количество всех человеческих изобретений позволяет нам существовать на Земле. Каждый объект в нашей жизни, каким бы старым или новым ни был, каким бы скромным и простым ни казался, содержит истории, мысли и отвагу тысяч людей, многие из которых уже умерли. И он также результат цепочки инноваций продолжительностью в 50 тысяч лет. В орудиях труда и искусстве скрыта наша человечность, они — наследие наше и вместе с тем доставшееся нам от предков. Объекты, которые мы создаем, рассказывают о победах нашего вида, о сме­лости, созидании, оптимизме, способности адаптироваться и надеж­де. Это истории об одном человеке в конкретном месте и обо всех нас одновременно, и написаны они на одном общем человеческом языке, а не на наречиях Африки, Америки, Азии или Европы.

Красота созидания во многом обусловлена тем, что это очень человеческий и естественный процесс. Во-первых, каждый творит по более или менее одинаковой схеме. Безусловно, существуют различия на уровне индивидуальных способностей и привычек, но по сравнению с многочисленными и значимыми совпадениями они кажутся несущественными. Мы не сильно отличаемся от Леонардо, Моцарта и Эйнштейна.

4

Конец гения

Убеждение времен эпохи Возрождения о том, что созидание дос­тупно лишь гениям, пережило эпоху Просвещения в XVII веке, затем романтизм в XVIII, а также промышленную революцию в XIX веке. Только в середине XX века, благодаря первоначальным исследованиям человеческого мозга, появилось альтернативное мнение — творить может каждый.

В 1940-х мозг оставался для нас загадкой. Секреты человеческого тела открывались в ходе многовековых медицинских исследований, однако мозг, который порождает сознание, но не предполагает никакого движения, был тайной. Одна из причин, почему теории относительно творческих способностей сводились к магии, заключается в том, что мозг, основной элемент творческого процесса, был просто непостижимой тайной серого[12] цвета массой примерно 1,4 килограмма.

По мере того как западный мир восстанавливался от последствий Второй мировой войны, появлялись новые технологии. Одной из них стал компьютер. Благодаря этому механическому разуму впервые изучение мозга показалось возможным. В 1952 году английский психиатр Росс Эшби отразил всеобщее воодушевление в своей книге под названием «Конструкция мозга»[13]. Он весьма элегантно подытожил новые идеи:

Безоговорочно известно, что планете Земля два миллиарда лет и что в ходе естественного отбора происходил постоянный отсев живых организмов. В результате остались те, кто в совершенстве владеет искусством выживания, одним из инструментов которого можно считать мозг, ставший в процессе эволюции органом, обеспечивающим выживаемость вида. В итоге можно предположить, что нервная система и живая материя в целом схожи со всей прочей материей. И нам не требуется вмешательства deus ex machina19.

Проще говоря, мозг не нуждается в чуде.

Как раз в тот период уроженцу Сан-Франциско Аллену Ньюэл­лу20 пришло время поступать в университет. Увлекшись идеями эпохи, он оставил затею пойти в лесничие (отчасти потому, что на первой работе ему приходилось кормить мальков форели зараженной телячьей печенью) и решил стать ученым. Пятничным ноябрьским вечером 1954 года он пережил, по его словам, «просветление» во время семинара на тему автоматизированного распознавания паттернов. Ньюэлл решил посвятить жизнь поиску ответа на единственный научный вопрос: каким образом можно представить человеческий разум на физическом уровне?

Как говорил Ньюэлл, нам теперь известно, что миром управляет физика, а также мы понимаем, какое место в этом занимает биология. Вопрос, интересовавший Аллена, был таков: как в этом процессе участвует мозг? Ответ должен быть достаточно подробным. Ему было важно узнать, «как взаимодействуют шестеренки и двигаются рычаги».