Как научить ребёнка смотреть хорошее кино

Вспомним, какие письма пишет герой «Белого солнца пустыни» своей супруге. «Ещё хочу сообщить вам: дислокация наша протекает гладко, в обстановке братской общности и согласия. Идём себе по пескам и ни о чём не вздыхаем, кроме как об вас, единственная и незабвенная Катерина Матвевна. Так что вам зазря убиваться не советуем. Напрасное это занятие». Ну как не назвать Сухова странником-созерцателем, хотя, конечно же, он и боец, да ещё какой! «Боец за счастье трудового народа всей земли».

Приключенческая лента Владимира Мотыля, вышедшая на экран в 1970 году, имела огромный успех. Фильм «Белое солнце пустыни» занял второе место в прокате, уступив эпопее Юрия Озерова «Освобождение», и его посмотрело пятьдесят миллионов советских зрителей. К блестящему сценарию Валентина Ежова и Рустама Ибрагимбекова приложил руку режиссёр театра и кино Марк Захаров, сочинивший письма Сухова.

Фёдор Иванович не столько красноармеец, возвращающийся домой из дальнего похода, сколько, как уже было сказано, персонаж волшебной сказки – солдат Иван, или Иванка. Воевал солдат честно, заработал «синий билет», и казалось бы, отдал свой долг сполна, но оказывается, служба не закончилась. Дорога домой превращается в новое испытание. Сохранил ли герой живую душу? Вот вопрос, который ставит сказка. Если сохранил, то домой вернётся живым.

Первый, кто попадается Сухову, – зарытый в песок пастух Саид. Проявляя сострадание, Фёдор откапывает обречённого на смерть человека. И делится с ним, можно сказать, последним – водой, крупой, отдаёт нож. Вскоре на голову Сухова сваливается и новая забота – доставить в Педжент «группу товарищей с братского Востока», читай – гарем басмача Чёрного Абдуллы. Под начало Сухова поступает молодой красноармеец Петруха с вечно заедающей винтовкой. Казалось бы, Фёдор Иванович связан по рукам и ногам, но он не унывает.

Как отмечали исследователи, персонаж Анатолия Кузнецова не герой вестерна. В нём запечатлён глубоко национальный русский характер, отобразившийся в фольклоре. Другими словами, перед нами храбрый служивый, восходящий к бессмертному образу Иванушки-дурачка, который выйдет сухим из любой воды. Не потому ли Сухов? Он побеждает не столько благодаря сноровке и удали, всё-таки перед нами бывалый солдат, сколько благодаря чувству юмора, уравновешенности, рассудительности, уважительному отношению к чужой жизни и удивительному чувству собственного достоинства. Он помогает, не задумываясь, и принимает единственно верное решение, находясь в безвыходной ситуации.

На плакате к фильму «Белое солнце пустыни» художник Мирон Лукьянов изобразил Фёдора верхом на коне, невольно уподобив его ковбою. Но обратим внимание на то, что боец Туркестанского фронта Сухов так ни разу коня и не оседлал. Фёдор Иванович прочно стоит на земле. Даром что она всё время струится под его ногами сарыкумским песком. Я уподобил его страннику и пойду ещё дальше. Согласно словарю Ожегова, «странник» – это «человек, идущий пешком на богомолье». Вот только Сухов путь держит в светлое будущее.

«Белое солнце пустыни» картина непростая. И не только потому, что «Восток – дело тонкое». Русская равнина тоже полна загадок. Заметим, что в образе, созданном авторами фильма, Иванушка-дурачок борется с Супергероем и побеждает первый. Письма Сухова работают на образ Героя-Дурака. Солдат, которого бросало по свету белому от Амура до Туркестана, выражается затейливо и обладает безусловным литературным даром. Попади ему в руки «гусли-самогуды», и они бы заставили всех пойти вприсядку. В своём стилизованном под письменную речь монологе, Фёдор косноязычен, но косноязычен обаятельно. «А ещё скажу вам, разлюбезная Катерина Матвевна, что являетесь вы мне, будто чистая лебедь, будто плывёте себе, куда вам требуется или по делу какому, даже сказать затрудняюсь… только дыхание у меня сдавливает от радости, будто из пушки кто в упор саданул». Сухов так обращается к своей жене, как, с рядом, конечно же, существенных оговорок, средневековый рыцарь – к Прекрасной Даме. Не ради ли неё, воплотившегося на земле небесного идеала, он совершает подвиги? Разумеется, это идёт в разрез с конвенцией историко-революционного фильма. Не случайно студийное начальство обвиняло «Белое солнце…» в размытости жанровой принадлежности, что чрезвычайно усложнило судьбу картины. Режиссёр фильма признавался: «Чем больше я думаю о причинах этого непредсказуемого успеха одной из девяти сделанных мною картин, тем больше мне представляется, что я как бы исполнитель чьей-то воли, мне, так сказать, помогал, нерукотворно помогал Господь». Харизма героя, которого создал Мотыль, наложила отпечаток и на судьбу режиссёра, так как Герой-Дурак всегда исполнитель «Божьей воли».