Как научиться читать секретный язык любви для успешных отношений?

– Папа прав, – продолжала думать я. – Раз у меня не нет хорошей мотивации готовиться к сдачам экзаменов, значит, пока это не моё. А что может быть моё? Наверно, делать нечто более важное. В конце концов, как было сказано в этой книге, «долг не может быть мерзким, труд не может быть грязным». И неблагодарным так же. Каждый человек выполняет свою работу – легкую и сложную, престижную и непрестижную – потому что это его долг и обязанность.

Отбросив книгу в сторону, я выбежала из комнаты, готовая объявить о том, что я не против.

Родители что-то бурно обсуждали на кухне.

– Мам, пап, – осторожно начала я, прерывая их оживленный разговор.

Они повернулись ко мне. Я же, не дожидаясь ответа, сказала:

– Пап, я согласна. Согласна поработать «на дядю».

Глава 9. Выставка

Отец пристроил меня раздавать листовки на какой-то выставке.

– Повертишься в интеллигентных кругах, пообщаешься с культурными людьми, – сказал он, – подзаработаешь немного. Деньги твои, купишь что захочешь. Спорить с отцом я не привыкла, да и идея увеличить количество карманных денег звучала в общем-то довольно привлекательно. В конце концов, это всего лишь неделя. На то, чтобы целыми днями ничего не делать, смотреть сериалы и гулять с подругами, у меня будет еще целое лето – думала я. И вскоре я уже стояла, хлопая элегантно накрашенными ресницами, и раздавала посетителям листовки, попутно что-то мило щебеча.

Контингент тут и правда был жутко интеллигентный, однако подавляющее большинство этих ценителей искусства были людьми далеко за сорок, и это меня удручало, честно сказать. Они меня не интересовали. А я после расставания с Николаем так ни с кем и не встречалась, и была бы не прочь познакомиться с каким-нибудь приятным молодым человеком из этого общества жутко интеллигентных людей.

Впрочем, судьбоносное знакомство таки настигло меня на этой выставке.

В середине третьего рабочего дня посетители вдруг чрезвычайно оживились, толпясь в одной точке – и отнюдь не вокруг какой-то картины. Заинтересовавшись, я кое-как проскользнула через эту толпу и увидела причину такого ажиотажа – ей был невероятно харизматичный человек, на вид лет тридцати. Все стремились пожать ему руку и сказать несколько слов, он же, невозмутимо улыбаясь, отвечал каждому как старому приятелю.

Поинтересовавшись у своей напарницы, я выяснила, что человек этот – директор выставки, а зовут его Милорадович Роман.