Как научиться учиться

В то утро я ожидал встречи с директором школы Кори Басмаджаном. Услышав вышеупомянутый комментарий, я начал искать в Google изображения квотербека команды Baltimore Raven Джо Флакко, думая: «Ух ты, я выгляжу как суперзвезда НФЛ!»

Минут через десять пришел Басмаджан, который, как и я, был белым, и пояснил, что в школе и его многие принимают за Джо Флакко. В этот момент на меня снизошло не слишком приятное расовое откровение. Причиной того, что я превратился в двойника футболиста, был вовсе не мой реальный внешний вид, а сегрегация.

На самом деле я мог бы догадаться и раньше. Сегрегация в школе была очень сильна — там учились всего лишь один или двое белых ребят, а после беспорядков, связанных с гибелью Фредди Грея, проблема стала еще более острой. Полиция Балтимора арестовала Грея во время облавы на продавцов наркотиков, и он скончался в полицейском фургоне, моля о помощи. Его смерть разожгла огонь общественного негодования, и в ночь после похорон народ начал жечь автомобили и громить магазины.

Все эти события происходили всего лишь в нескольких десятках кварталов от Виндзор-Хиллз. Некоторые ученики средних классов хвалились, что были в тот момент на улицах, а один из второклассников оказался племянником Фредди Грея и засветился на первых полосах газет. Я побывал в школе после того, как волнения были подавлены. Полиция все еще продолжала патрулировать город в усиленном режиме, на перекрестках стояли сотрудники Национальной гвардии, а рокот вертолетов над головой рождал ощущение, что мы находимся в какой-то далекой стране, где идет война.

После столь масштабных беспорядков учителя такой школы, как Виндзор-Хиллз, вполне могли бы ожидать, что на занятия придет меньше учеников. Как мы уже отмечали, сильные эмоции затрудняют учение. Но эмоциональная поддержка — это палка о двух концах. Чрезмерное сочувствие и всепрощение таит в себе опасность, и в первые недели после беспорядков многие из учителей Виндзор-Хиллз изо всех сил старались проскользнуть между Сциллой и Харибдой.

С одной стороны, они хотели поддержать своих учеников и помочь их эмоциональному развитию. С другой — не собирались снижать академическую планку, стремясь к тому, чтобы ученики усердно работали. В один из этих дней я зашел в класс к Наоми Блаушилд. В классной комнате на втором этаже она занималась с пятиклассниками литературой.

— Вы начали читать новую книгу, — сказала Наоми. — Может кто-нибудь рассказать мне о ней?

Пауза. Ученики пошептались между собой, а один из них пробормотал: «Что за новая книга?»

Блаушилд повернулась всем телом, выражая предостережение, а потом вызвала одного из мальчиков:

— Д'анте, слушаю тебя.

— Она, ну, о ядовитых лягушках и прочих животных, — ответил мальчик.

— Спасибо. Кто-нибудь может сказать что-то еще? Ла Маркус?

— Это книга об опасных животных, — произнес другой мальчик.

Блаушилд никак нельзя назвать жесткой. Я бы не сказал даже, что она строгая. Ученики часто обнимают ее. Ее легко рассмешить. В ее классе почти никогда не бывает тихо — Блаушилд часто задает ученикам групповые задания, разбивая их на пары и позволяя довольно громко обсуждать поставленные вопросы. В конце урока — а иногда и в середине — ученики устраивают «отдых для мозгов» и танцуют вместе со своей учительницей.

Мне показалось, что Блаушилд старалась найти некую золотую середину, и надо сказать, такой подход в обучении очень полезен. Мы должны ставить себе серьезные цели, должны быть готовы к трудностям и неудачам. Но в то же самое время нам нужно эмоциональное пространство для поддержки социальной стороны нашей натуры. Мы не можем учиться, если не чувствуем, что способны на это.

Осознанность также очень важна. Для эффективного обучения необходимо четко представлять себе, чему мы хотим научиться и насколько хорошо у нас это получается. Готовы ли мы к учению? Знаем ли мы, что нам известно? Чему конкретно будем учиться дальше? Такая метакогнитивная сфокусированность просто необходима, когда мы начинаем осваивать новую область знаний, о которой нам пока мало что известно. В этом случае структурированные формы образовательного процесса могут быть очень полезны.

Учение — поступательное движение вперед. Мы прогрессируем эмоционально и, обретая больше понимания, чувствуем большую уверенность. В то же время мы прогрессируем когнитивно и с ростом понимания нам требуется больше свободы действий в учении. Двигаясь по пути профессионализма, мы должны использовать приобретенные знания и навыки для решения новых, непривычных, нетипичных задач. Далее мы поговорим об этом.

Вас интересует дальнейшая судьба Виндзор-Хиллз? Ну что ж, школа продолжает демонстрировать явные успехи. Директор увеличил количество экскурсий, организовал футбольную команду и время от времени отправляется с учениками в поход на целую неделю. При этом нельзя сказать, что внешний мир больше не влияет на жизнь школы. В столовой случаются драки. Несколько учителей уволились, не сумев приспособиться к переменам. Не во всех классах исправны кондиционеры, и в июне там жарко, как в тропическом лесу.