Читаем Как называются женщины. Феминитивы: история, устройство, конкуренция полностью

Теперь примерно понятно, какой может быть ситуация в русском языке с называнием людей женского пола в стабильных, спокойных, не нагруженных дополнительными эмоциями и смыслами условиях. При этом мы не затрагивали вопросов идеологии, не размышляли, хорошо это или плохо – слова только для женщин. Просто так сложилось: эти слова характерны для конкретного языка, имеющего грамматический род, который хоть и не всегда, но часто связан с полом обозначаемых лиц.

Да и в ряде других случаев картина близка к заповедной. Например, в русском языке есть существительные, характеризующие человека по его медицинскому диагнозу: диабетик, диабетичка. И снова никто не будет возражать против феминитива.

Для нас совершенно естественно обозначать факт родства применительно к мужчинам и женщинам разными словами: родственник и родственница, племянник и племянница. Не говоря уж об обсуждавшихся выше словах, выражающих женскость самим корнем – тетя, сестра. И дело не только в том, что пол важнее для родственника, чем для профессионала. Обозначаются же двоюродный брат и двоюродная сестра в почти родном английском – одним словом cousin. Просто русский язык устроен иначе.

И вот теперь из этого царства феминитивов отправимся в настоящий хаос обозначений женщин по деятельности.

<p>Глава 3</p><p>Маникюрша, техничка и молодая врач</p>

Главное правило в этой сфере – отсутствие общих правил. Упрощенно, женщин в этой сфере называют как специальными словами, так и общими для мужчин и женщин. И в каждом из этих двух случаев таятся бездны разнообразия – суффиксов, коннотаций, правил и тенденций употребления конкретных слов. В итоге это скорее непрерывное пространство, чем отдельные варианты.

<p>Слова “только для женщин”</p>Разнообразие № 1: по происхождениюМашинистка – не пара машинисту

В этой лексике можно заметить пресловутые классические словообразовательные феминитивы – специальные дериваты с суффиксом женскости: сменщица, начальница, кассирша.

Дерива́т (производное слово) – это слово, образованное от другого слова по определенному шаблону, например, с помощью суффикса. Примеры: лес-ник, город-ок.

Они образованы от слов сменщик, начальник, кассир. А пример непарных слов, выглядящих точно так же, как парные, – родильница или вышивальщица – как если бы где-то существовали родильник и вышивальщик, – намекает, что они могут образовываться и независимо от названий мужчин прямиком, например, от глаголов. Да и окказионализмы типа перевоспитательница или компоновательница минуют воображаемое перевоспитатель (компонователь).

Окказионали́зм – одноразовое слово, образованное спонтанно, но вполне понятное. Например, слово порывно придумал поэт-эгофутурист начала XX века Игорь Северянин.

Далее, у некоторых названий профессий женщин не было пары в принципе. Это, например, няня, медсестра, примадонна, машинистка, техничка…

Няня (древнее подражание детскому лепету, как многие термины родства), медсестра (сокращение словосочетания медицинская сестра), примадонна (буквально первая дама) выражают женскость самим корнем; эти слова изначально не обозначали занятий.

А вот со словами машинистка и техничка интереснее, потому что у них есть псевдопары: машинист и техник. Псевдо – потому что образованы по-разному, в разное время и означают совершенно разные профессии.

Слово машинистка появилось во второй половине XIX века, чтобы назвать новое явление – женщин, зарабатывающих на жизнь… нет, не печатаньем на пишущей машинке, а шитьем на машинке швейной. Вот в изданном в 1875 году фолианте под названием “Распределение жителей С.-Петербурга по промыслам, занятиям и другим родам средств существования” ругают переписчиков за допущенную небрежность: “Стегальщик”, “закройщик”, “машинистка” без дополнительных прибавок: у портного, в белошвейном заведении и т. д.”.

Перейти на страницу:

Все книги серии Библиотека фонда «Эволюция»

Происхождение жизни. От туманности до клетки
Происхождение жизни. От туманности до клетки

Поражаясь красоте и многообразию окружающего мира, люди на протяжении веков гадали: как он появился? Каким образом сформировались планеты, на одной из которых зародилась жизнь? Почему земная жизнь основана на углероде и использует четыре типа звеньев в ДНК? Где во Вселенной стоит искать другие формы жизни, и чем они могут отличаться от нас? В этой книге собраны самые свежие ответы науки на эти вопросы. И хотя на переднем крае науки не всегда есть простые пути, автор честно постарался сделать все возможное, чтобы книга была понятна читателям, далеким от биологии. Он логично и четко формулирует свои идеи и с увлечением рассказывает о том, каким образом из космической пыли и метеоритов через горячие источники у подножия вулканов возникла живая клетка, чтобы заселить и преобразить всю планету.

Михаил Александрович Никитин

Научная литература
Ни кошелька, ни жизни. Нетрадиционная медицина под следствием
Ни кошелька, ни жизни. Нетрадиционная медицина под следствием

"Ни кошелька, ни жизни" Саймона Сингха и Эдзарда Эрнста – правдивый, непредвзятый и увлекательный рассказ о нетрадиционной медицине. Основная часть книги посвящена четырем самым популярным ее направлениям – акупунктуре, гомеопатии, хиропрактике и траволечению, а в приложении кратко обсуждаются еще свыше тридцати. Авторы с самого начала разъясняют, что представляет собой научный подход и как с его помощью определяют истину, а затем, опираясь на результаты многочисленных научных исследований, страница за страницей приподнимают завесу тайны, скрывающую неутешительную правду о нетрадиционной медицине. Они разбираются, какие из ее методов действенны и безвредны, а какие бесполезны и опасны. Анализируя, почему во всем мире так широко распространены методы лечения, не доказавшие своей эффективности, они отвечают не только на вездесущий вопрос "Кто виноват?", но и на важнейший вопрос "Что делать?".

Саймон Сингх , Эрдзард Эрнст

Домоводство / Научпоп / Документальное
Введение в поведение. История наук о том, что движет животными и как их правильно понимать
Введение в поведение. История наук о том, что движет животными и как их правильно понимать

На протяжении всей своей истории человек учился понимать других живых существ. А коль скоро они не могут поведать о себе на доступном нам языке, остается один ориентир – их поведение. Книга научного журналиста Бориса Жукова – своего рода карта дорог, которыми человечество пыталось прийти к пониманию этого феномена. Следуя исторической канве, автор рассматривает различные теоретические подходы к изучению поведения, сложные взаимоотношения разных научных направлений между собой и со смежными дисциплинами (физиологией, психологией, теорией эволюции и т. д.), связь представлений о поведении с общенаучными и общемировоззренческими установками той или иной эпохи.Развитие науки представлено не как простое накопление знаний, но как «драма идей», сложный и часто парадоксальный процесс, где конечные выводы порой противоречат исходным постулатам, а замечательные открытия становятся почвой для новых заблуждений.

Борис Борисович Жуков

Зоология / Научная литература

Похожие книги

Агония и возрождение романтизма
Агония и возрождение романтизма

Романтизм в русской литературе, вопреки тезисам школьной программы, – явление, которое вовсе не исчерпывается художественными опытами начала XIX века. Михаил Вайскопф – израильский славист и автор исследования «Влюбленный демиург», послужившего итоговым стимулом для этой книги, – видит в романтике непреходящую основу русской культуры, ее гибельный и вместе с тем живительный метафизический опыт. Его новая книга охватывает столетний период с конца романтического золотого века в 1840-х до 1940-х годов, когда катастрофы XX века оборвали жизни и литературные судьбы последних русских романтиков в широком диапазоне от Булгакова до Мандельштама. Первая часть работы сфокусирована на анализе литературной ситуации первой половины XIX столетия, вторая посвящена творчеству Афанасия Фета, третья изучает различные модификации романтизма в предсоветские и советские годы, а четвертая предлагает по-новому посмотреть на довоенное творчество Владимира Набокова. Приложением к книге служит «Пропащая грамота» – семь небольших рассказов и стилизаций, написанных автором.

Михаил Яковлевич Вайскопф

Языкознание, иностранные языки