Как не потерять работу

— Я правда не знаю, хозяин. — Труп сделал попытку сесть, и ему это удалось. — Он подошел… то есть я подошел… Я просто шел, никого не трогал… И вдруг он… Смотрю — крадется… Я окликнул его, думал, он скажет мне, где все… А этот как заорет! Как накинется на меня!.. Я в самом деле умер? — Труп внимательно посмотрел на свои руки. — Ничего не чувствую.

— Совсем ничего?

— Совсем. — Он ощупал туловище, потом лицо, едва не попав себе в глаз пальцем. — Странно, я ничего не чувствую! Ни рук, ни ног… Ни холода, ни боли, ни похмелья… Ничего! Это и есть смерть?

— Боюсь, что да, — кивнул я.

— Этого просто не может быть! — воскликнул труп. — Я не верю! Как это произошло?

— Ты сам сказал только что — ты шел, этот тип двигался тебе навстречу, ты его окликнул, а он…

— Да-да. — Тот, кто еще полчаса назад был живым человеком, покачал головой. — Он так закричал… Сначала я думал, что от злости, а сейчас понимаю — от страха. Он явно принял меня за нежить! И он ударил меня колом, который держал в руках! Просто ткнул, как ножом… Но разве такое возможно?

Бледное лицо поднялось. Пустые глаза уставились куда-то мимо меня. Жутковатое, знаете ли, зрелище!

— Ты умер, — сказал я.

— Не верю…

— Сейчас я отпущу тебя, и ты…

— Не надо! Хозяин, не надо! Я хочу жить! Я так много не успел! Я… ну почему это случилось именно со мной? За что?

Я только покачал головой. Пути богов неисповедимы.

— Тебе больше нечего сказать?

— А что говорить? Я не знаю… его имя… — Лицо мертвеца вдруг исказилось, голос изменился, стал глухим и каким-то пустым. — Он некромант… слабее тебя, хоз-зяин… глупее тебя… ты справишься с ним… ты легко одолеешь его… Он трус! Он ударил от страха… Он не смог отличить живого человека от умертвия… Его зовут Дубин… Дубин Палевый… он…

Голос совсем стих, последние слова вовсе не различишь. Что же, пришло время.

— Властью, данной мне, — я поднял руку, начертал в воздухе символ света задом наперед, — я отпускаю тебя. Иди туда, где…

— Нет! — вдруг своим прежним, живым голосом воскликнул тот, кто еще недавно был человеком. — Я не хочу! Не надо! Мне страшно!

— Там тебя ждут! Иди!

Он вдруг закричал — протяжным криком. Пронзительный, рвущий за душу вопль прокатился над притихшим кладбищем, после чего труп откинулся навзничь, задергался в последних судорогах, раздирая грудь руками, забился — и затих. Я в удивлении стоял над телом, силясь осмыслить произошедшее. Некромант убил человека. И этот некромант был мне знаком. А это значит, что у меня большие проблемы.

Треск кустов и топот ног вывели меня из задумчивости. Через заросли напрямик к прогалине ломилось несколько молодых людей. Человек пять, если не больше. Судя по внешнему виду, дети зажиточных горожан — у двух из них на поясе висели короткие «городские» мечи, еще один был вооружен здоровенным тесаком с мою руку длиной.

— Кто кричал? Где кричали? — гомонили они. — Да вот же… Ох, боги! Это ж Гжесь… Чего? С ума сойти, Гжеся прибили! Так это он орал? А кто его…

Все взгляды переместились в мою сторону, и я невольно попятился. Пятеро против одного. И почти все вооружены и настроены решительно. Пришлось бы использовать магию, колдовать и наверняка прикончить еще одного-двух людей только из самозащиты. Но сильно сомневаюсь, что это будет смягчающим обстоятельством. Поэтому я развернулся на пятках и что было духу припустил прочь, выронив осиновый кол.

ГЛАВА 17

Не помню, сколько так бежал сломя голову. Опомнился только на окраине, где-то в трущобах. Кругом теснились невысокие дома за косыми заборами — больше отметка о границе своих владений, чем защита от воров, коз и кошек. Вдоль заборов в некоторых местах росли кусты смородины и малина, кое-где — бурьян и крапива. Начал было брехать какой-то не в меру ретивый пес, но замолк, почуяв во мне некроманта.

Привалившись спиной к углу одного из сараев, судя по запахам, там содержали скотину, я задумался. На данный момент главными стояли два вопроса: где я и что делать. О том, кто виноват, не заходило даже речи — покойник ясно назвал имя Дубина Палевого. Этот придурок просто-напросто перепутал живого человека с умертвием, не сумев отличить одного от другого с двух шагов. Или отличил, но обрадовался свести счеты с человеком, который его когда-то чем-то обидел? Эх, не догадался спросить! Теперь уж ошибки не исправишь. Как бы то ни было, мой пресловутый коллега еще и в качестве орудия убийства использовал магическое оружие — осиновый кол, которым только жертвоприношения черной магии совершать! Он же не должен был брать его с собой на кладбище, если знал, что не придется иметь дело с живыми людьми! А тут — нате вам! — прихватил и пустил в дело. И я, как последний болван, хватался за колышек руками. Да любой дознаватель сообразит, что там остались следы моей ауры, а значит, я каким-то образом причастен к убийству.