Как не везет попаданкам!

Потемневшая от времени и непогоды лодчонка, местами сверкавшая чуть более светлыми отметинами — деревянными заплатками в тех местах, где совсем уже сгнила древесина, она совершенно добила меня видом своих трухлявых весел.

Даже ступать в нее было страшно, казалось, что от малейшего давления корпус этого баркаса затрещит и рассыплется на мелкую щепу, которую тут же подхватят и разнесут во все стороны волны.

Сглотнув, обернулась к своему спутнику.

Гигант-рыбак вновь выглядел угрюмым, молчаливым и близко не напоминающим того страстного любовника, который являлся мне в мутных образах воспоминаний о прошедшей ночи. И неизменный плащ с капюшоном, скрывавшим его лицо и следы изуродовавшей его болезни.

— Я плавать не умею, — привела я первый пришедший в голову аргумент. Это было ложью. Но имевшийся навык не особенно мог помочь посреди океана. Да, становиться утопленницей — участь незавидная.

— В воду не лезь, — дали мне совет. Тень рывком подхватил меня на руки, зашел по пояс в море и закинул в утлое суденышко, что мерно покачивалось на волнах возле берега. И откуда оно только взялось? Еще накануне ничего не было.

Мамочки!

Не шевелясь, дыша через раз, я зажмурилась, ожидая неизбежного треска. Но вместо этого через несколько минут рядом оказался мешок с припасами. Затем еще один. И бочонок с водой, и еще… Какие-то рыбацкие снасти, ларь, что я видела под кроватью в домике Тени.

— Чего расселась, — в очередной раз доставив с берега порцию снаряжения, недовольно буркнул мужчина. — Разбирай!

Взгляд невольно устремился к берегу, где виднелась такая памятная для меня хижина, горка припасов на камнях… и скользнул дальше — к роще, за которой шла широкая дорога к лагерю маолхов.

О том, что где-то рядом идет военная осада, происходят вылазки и берут пленных, я не думала, в последние дни мир странно сузился, и я погрузилась в собственные переживания.

Не сглупила ли? В который раз я задалась этим вопросом, припомнив напутствие лилововолосой старушки. Но на сердце было удивительно легко, словно иду в нужном направлении.

Пришлось, с трудом обуздав страх и решив в буквальном смысле плыть по течению, приподняться и с непривычки от легкой качки неловко взяться за сортировку поклажи.

Получилось это у меня скверно, где и чему тут место, я пыталась сообразить методом тыка. Поэтому запасы пищи и явно хозяйственные вещи перетащила в кормовую часть лодки, где имелся небольшой укрытый навесом закуток.

А вот с бочонками воды озадаченно подвисла. Но завершивший сборы Тень легко перемахнул через борт и деловито изъял у меня оба, чтобы закрепить снаружи, у носа лодки. Бочонки, прикрепленные толстыми канатами, радостно закачались на волнах, увеличив устойчивость суденышка.

Может, обойдется? Все же он опытный рыбак. Надеюсь!

— А долго плыть до острова? — задала я мучивший меня вопрос.

— Дней шесть, — не глядя на меня, буркнул мужчина, занимаясь установкой паруса.

Лучше бы не спрашивала! Я с грустью взглянула на берег, на зеленые деревья, голубое небо и яркое солнышко. Мало ли что! В прошлый раз сроки были другие…

— Доплывем? — Нет, женская настойчивость неистребима!

— Да.

Озвучить следующий вопрос, а на языке их вследствие волнения вертелось много, не удалось.

— Посиди-ка там, — сухо перебил меня Тень категорическим тоном, указав на тот самый закуток на корме лодки, который был укрыт крышей и отгорожен стенкой, в которой имелась дверца.

Мужчина явно был не в настроении вести беседы, решив самым банальным образом избавиться от моей болтовни. Испытав приступ душевного возмущения, я не двинулась с места, но одарила его ледяным (надеюсь) взглядом, намереваясь отвернуться. Но не смогла отвести глаз.

Предаваясь горю в предчувствии потопления, я так жадно всматривалась в отдаляющуюся сушу, что упустила из виду облик своего спутника. Фактически я впервые рассмотрела его тело при свете дня. Он, перенося поклажу, разделся до коротких холщовых штанов, которые облепили его сильные ноги.

Фантастический торс с кубиками пресса поблескивал каплями соленой воды. И черт с ними, этими темными пятнами, язвами и струпьями на коже — следами болезни. Главное — мужик!

Как, оказывается, мало значения мы придаем внешности, стоит распробовать ощущения, которые дарит физическая близость. Тень пробудил во мне желание, став для меня привлекательным. Я словно бы видела теперь немного глубже внешнего облика, чувствовала его.

Своим влажным восторгам я предавалась ровно до того мгновения, когда он, кряхтя от натуги под тяжестью свернутого толстенного просмоленного каната, не зыркнул на меня едва ли не с ненавистью.

Тут же захлопнула свой приоткрывшийся рот, отвела жадный взгляд от сильного, способного подарить столько удовольствия тела и вспомнила про качку.

А если меня начнет тошнить?

— А если меня вырвет?

Вопрос сорвался с губ.

Рыбак недовольно засопел, и я сразу прикусила язык.

— Вышвырну за борт, — процедил мужчина, уверив меня в своем плохом настроении. — Тяжело же с вами, с бабами. И в море без вас выходить страшно, и с вами — одни хлопоты.