Как (не) влюбиться в дракона

Когда говорят о Стражах, предполагают именно северные границы, а не то что папа банкир, а мама ресторатор. Но у моих родителей и не было магического таланта, что с них спрашивать. А моё место, действительно в Северной Республике, где рукой подать до границы с Полярным кругом, за которым какая-то адская нечисть живёт, страшная и неизведанная, изучать мы её начнём только на втором курсе. И меня это прельщает, как настоящего Стража. Меня всё сверхественное очень будоражит и даже возбуждает. Я маг, во мне говорит Род Стражей.

— Ты не родная своим родителям, приёмная, — констатировал профессор.

Я не собиралась обсуждать эту тему. Мой старший брат меня не захотел удочерить, когда пришло время. Мы с ним на ножах. Во мне талант, я настоящий Страж, а он уголовников к Полярному кругу на рудники возит. Ревность и зависть всё наше родство уничтожили, хотя в глубине души я тайно мечтала, что у меня будет с ним воссоединение и любовь. Но время шло, а мы так и не нашли друг друга. Возможно, поэтому я так прикипела к Осе и выстроила наши отношения сестра-брат.

Машина остановилась у здания, где над затемнёнными окнами первого этажа светилась неоновая надпись: «Ресторан Северный ветер».

— Всё теперь стало понятно, — поправил очки профессор. — Почему так за тебя радеют всем университетом. Но, Иванова!

Я вздрогнула, когда посмотрела на него. Глаза его разноцветные блеснули, улыбка показалась меня ужасно хищной. И весь он стал походить на зверя. А его голос пугал до дрожи в коленях, которые так и не получилось прикрыть короткой юбкой.

— Я не люблю, когда на меня давят, — шипел Данил Казимирович. — Не стоит меня упрашивать и молить о пощаде…

Видно мои глаза настолько округлились, и рот буквой «О» привлёк его пронизывающий взгляд, что профессор заткнулся, а потом сменил гнев на милость. Разноцветные глаза потемнели, стали добрыми, появилась милая и даже притягательная улыбка.

— Твоя юбка, Иванова, должна сегодня отработать свою беспощадную длину. Выходи из машины, нас ждёт ресторан.

— Может, не надо? — жалобно протянула я, с кислой миной, посмотрела на заведение.

— Столик заказан, а это деньги. Тебя папа не учил деньги считать особенно чужие?

— Вы теперь будете издеваться надо мной?

На самом деле, я не афишировала, что являюсь членом семьи миллионеров. Наоборот, старалась замять эту информацию. Думала профессору можно сказать, а он подкалывать начал. Ну, не любят у нас в стране богатых людей.

— Только немного, — по-доброму ответил профессор и вышел из машины.

Он открыл дверь с моей стороны и галантно подал мне руку.

Что-то было не то. Это не моя тема, я не должна с преподом идти в ресторан. Напряжение дало о себе знать, я потеряла бдительность и когда мы дошли до гардероба в ресторане, который моя мама бы обозвала «хлев», меня ущипнули за попу.

Такие выкрутасы со мной даром не проходят, я уже собиралась дать отпор наглецу, замахнулась, но Данил Казимирович перехватил мою руку за запястье. И я натурально ощутила его физическую силу, не малую. Не зря Казим качаться ходит.

Засранец, который смел меня трогать, оказался мужчиной лет тридцати с меня ростом и такой неприглядной, непосредственной внешностью, что можно сказать: «где-то я его видела». Светловолосый, голубоглазый, совершенно ординарный. На узких губах ухмылка, противная такая, заискивающая. Он встал в позу боксёра, приготовив свои кулаки для шутовской борьбы со мной.

— Только не в ресторане, мелкота, — строго заявил Данил Казимирович и очень ловко стянул с меня курточку. Отдал мою верхнюю одежду вместе со своим пальто. — Познакомься, Иванова, это мой друг Малой.

— Ваш друг? — я распахнула глаза, по-другому посмотрев на низкорослого плюгавого забияку. Я-то надеялась, что у Казима вкус есть, а тут такое. — Что получше не нашлось?

— Я тоже всё время об этом думаю, — усмехнулся профессор. — Малой, это Лена Иванова, моя ученица, можно считать уже со второго курса.

— Спасибо! — обрадовалась я. — А теперь можно идти?

— У нас столик, — строго напомнил Казим.

— Елена Леонидовна Иванова? — с лица Малого сошла идиотская улыбочка. А мне казалось, что он и в колпаке дурак и без колпака дурак. Ан, нет, замелькали на бледном лице мыслительные процессы. — Прошу прощения, Леночка. Был не прочь… Э-э, был не прав.

Он попытался поцеловать мою руку, но я акцентировано прислонилась к профессору и сделала лицо очень строгим. Не знаю, как получилось, но Малой начал стрелять глазами то на меня, то на Казима.

— Дань, а тебя не это, — Малой подмигивал, — с универа не попрут за совращение?

— Какое совращение? — возмутилась я. — Я латынь сдаю!

— Да, у нас идёт процесс обучения, — с усмешкой подтвердил профессор.

— Конечно, я так и понял, — нахмурился друг препода, явно ревнуя.

— Я вам не соперница, можете не ревновать, — это я сказала для разрядки атмосферы.

Мужчины замерли, уставились на меня.

— Ну, — протянула я, жестами соединяя их вместе. Поняла, что ляпнула ерунду и стала заламывать пальцы на руках. — Вы же эти…

— Кто? — Малой посмотрел на меня исподлобья, и взгляд его был более чем опасный.