Как (не) влюбиться в дракона

— Не тому тебя препод учил, — усмехнулся Ося, и была в его ухмылке гадостная нотка, которую часто видели другие, но при мне он редко такое позволял. Противная такая, ведьменская подлость. — Зато, чернокнижники знают одну очень интересную притчу. Слушай внимательно, Лена. Пришёл как-то к ведьме один богатый человек и попросил сгубить юного сына своего врага. Ведьма посмотрела в шар и сказала: «Не могу вреда сделать юноше, чист он. Подсунь парню проститутку и приходи снова, я сделаю с ним всё, что захочешь».

Я во все уши слушала Осю, попивая свой сидр.

— Если бы я тебя трахнул. Поверь, мне Лен, я бы сделал это красиво и постарался с тобой остаться дольше, чем с кем это не было. Но все твои Эти, оборотни и языческие божки поимели бы власть над тобой. Многие, убогие подумают, что это ерунда и бред. Но только не чернокнижники, мы знаем, что охраняет человека. Твоя сила в твоём воздержании и строгости, — он рассмеялся. — Судя по твоему побледневшему личику, тебе уже нечем прикрываться перед нечестью.

— И? — испугалась я. — Что же не девственники такие уязвимые?

— Верность в браке ровняется девственности. Если ты переспала с каким-то из этих мужиков, то ты должна хранить ему верность и лучше всего склонить его к браку. Иначе, хана тебе, Страж дырявый.

— Спасибо, Ося, ты настоящий мужчина, — от чистого сердца поблагодарила чернокнижника. — Можно сказать, защитил глупую.

— Ты не глупа, и наивности в тебе немного. А вот врага надо знать в лицо.

Я отвернулась, глядя в окно. Ходили люди, совсем рядом с кафе припарковалась крутанская тачка моего профессора. Я поднялась, и Ося со мной. Понятно, захотелось посмотреть на моего любовника.

Данил вышел из машины, опёрся на капот и улыбнулся. Лучезарная улыбка, опять очки на носу и дорогой костюм чёрного цвета. Ах, белоснежная рубаха! Чем не жених. Но самое главное, заметив Осю, он не изменился в лице. Это давало надежду, что меня перестанут к чернокнижнику ревновать.

Я остановилась, чтобы попрощаться с Осей, а он встал, как вкопанный, и сильно побледнел.

— Это он? — замогильным голосом спросил мой друг.

— Да, мой профессор. Короткая юбка по твоему научению, сделала своё дело, — ответила я, стараясь натянуть улыбку, но Ося пугал.

— Он опасен, Лен. Да ещё и колдовская гетерохромия*, — он с ужасом в глазах посмотрел на меня. — Лен, ты от него не сбежишь.

— Да, я и не собиралась. Сам говорил, верность и всё такое.

— Ты не понимаешь, — он натягивал капюшон на голову и начал пятиться назад. — Лучше б я тебя трахнул.

— Ага, размечтался, — хмыкнула я. — Бывай, Ося.

И он убежал, затерявшись в толпе. Скинув его слова, как пыль, я улыбнулась и пошла к профессору.

— Леночка, радость моя, а почему у тебя такая юбочка? — Данил открыл мне дверь и пригласил сесть в машину.

— Это чтобы легче шпаргалки было прятать, Данил Казимирович, — похотливо смерила его взглядом.

— Леночка, радость моя, а трусики у тебя зачётные? — накренился ко мне, и я почувствовав его запах, захотела секса.

— Стринги, Данил Казимирович, чтобы было легче отодвигать в сторону, — прошептала я и села в машину.

— Как же я по тебе скучаю, любимая моя девочка, — жалобно выдохнул профессор и закрыл дверь.

Нас двое в машине, и я не могу дождаться, когда кончится этот бесконечный город. Когда мы уединимся в моей квартире, где можно укрыться от любопытных взглядов и целоваться ненасытно.

И в этот момент я вспомнила Осю. Как ножом по сердцу, все его слова. Я посмотрела на гордый профиль Данила Казимировича. Ничего опасного не увидела, а взгляд его вообще осоловелый и влюблённый.

— Что-то случилось? — спросил он.

— Женись на мне, как можно быстрее, — сказал я и ахнула, когда профессор резко повернул из правого ряда в левый и завернул с центрального проспекта на улицу рядом.

— Куда мы? — обеспокоенно спросила я.

— Венчаться.

Я не так представляла свою свадьбу. Хотя это венчание, а свадьба — это торжество. Тайна. Нас венчал отец Александр. Предупредил, что всё не так, как надо, вроде как исповедуются люди по-настоящему. Но мы так спешили, что отец Александр уступил.

И я клялась в верности и любви мужу, и он тоже клялся. Надевали купленные Данилом кольца.

Всё в каком-то тумане, и только его губы, единственное за что можно удержаться в реальности. Только Данил Казимирович реален, только он, и больше никого не существовало в моём мире.

Он хотел пригласить меня к себе, но до моей квартиры было ближе. Поэтому я утащила мужа к себе, где всё мне привычно, где я бы смогла раскрепоститься.

______________________________________

*Гетерохроми́я — различный цвет радужной оболочки правого и левого глаза

19

Я сидела, откинувшись на Данила, он обхватил меня ногами. Его пальцы трогали соски на моей груди. И эта морящая пытка продолжалась несколько минут. Гладил, покручивал, даже шлёпал пару раз. Я уже в голос стонала. По внутренней части бёдер стекали мои соки. А меня продолжали пытать.

— Хочу, — это было уже не первый раз в нашу ночь. Потух огонь в камине, и мы сидели в полумраке. Опять внутри всё болело, натёртое и удовлетворённое, а он опять что-то от меня требовал.