Как (не) влюбиться в дракона

Я вздрогнула, когда в комнату вошёл мужчина. Я его сразу не узнала, он похудел, возможно, как и я. Гладко выбритый, волосы хохолком стояли вверх. Данил был после душа, на узких бёдрах белое махровое полотенце. Капли воды стекали по рельефному телу. Два разноцветных глаза поблёскивали.

На меня навалилась слабость, ноги подкашивались, и я с трудом устояла на них. Данил подбежал ко мне и крепко обняв, вцепился губами в мои губы. Запах любимого мужчины ударил в голову, и я сильно захмелела, куда-то поехала, и ноги не удержали. Я упала в его руки. Настырный язык проник мне в рот и лобзал, проникал в меня, обвил там всё.

Слёзы сами потекли в три ручья. Задыхаясь, я оторвалась от поцелуя и разрыдалась навзрыд. Кричала куда-то в его плечо, стала лупасить его слабыми кулаками.

— Обидел, обидел меня, — всхлипывала я, задыхаясь от всех тех чувств, что варились внутри.

— Прости, моя радость, — он сжимал меня в своих объятиях. Гладил, стараясь успокоить, а я не могла так просто успокоиться, это было слишком тяжёлое испытание для меня.

Опять его рот, горячий, нежный. Он зацеловывал в неистовстве моё лицо и слизывал слёзы. Сорвал с бёдер полотенце, как я когда-то простынь со своего обнажённого тела. Остался в чём мать родила, жался ко мне, тыкая в живот своим возбуждённым членом. Он стащил с меня курточку, усыпал поцелуями плечи. Рывком подхватил на руки и отнёс к кровати.

Слетели с меня тапочки. В нетерпении мужчина стащил с меня джинсы и трусики. Цепляясь пальцами за бёдра, Данил упал ртом между моих ног. Издавал такие ненасытные звуки, что я сквозь слёзы, рассмеялась.

Всё зажгло внизу, воспалилось желанием. Язык ласкал меня, внутреннею часть бёдер усыпали поцелуи. Руки скользнули по животу и выше. Сквозь тонкую ткань бюстгальтера защемили сильные пальцы мои воспалившиеся соски. Я ухватилась за его запястья и легонько потянула на себя.

Муж. Мой муж поднялся выше, лёг между моих ослабленных бёдер и вошёл внутрь узкого лона, которое засочилось, затрепетало от удовольствия. Я попыталась изогнуться, но Данил навалился всем телом. Вошёл в меня на всю длину и замер, стараясь отдышаться. Его тело пробивала мелкая дрожь, он покрывался потом.

— Я не могу без тебя, — шепнул на ухо и сделал толчок.

Меня забило в сладких судорогах, я зажимала мышцами его член и ёрзала под ним. Открыв рот, хватала воздух, смотрела в восхищённые разноцветные глаза и тонула в них. Это было выше моих сил, он слишком хорош, слишком любим. Я всем телом прижалась к нему, с силой обхватив ногами, уронила пятки на его ягодицы. Так было больно в одиночестве, и так сладко с ним, что не выдержала, царапнула спину и прикусила его плечо.

Данил зарычал и стал с силой вбиваться в меня, пока сам не кончил. И тела наши, разгорячённые не просто слиплись, слились воедино. Он не выходил из меня долго. Так и лежали в тишине. Поговорить надо, но сил хватало только на поцелуи. Это было эмоциональное истощение, полная потеря сил, и теперь необходимо было набраться любовной энергии, а потом уже закатывать скандалы и устраивать разборки.

27

Он показывал мне свою работу. Я сидела на его коленях, думая о том, что год его видела в дорогих костюмах, а тут в домашней кофте и просторных брюках, он не казался мне профессором.

Данил Казимирович — борец за права колдовских рас. Он так ловко последние десять лет настраивал весь мир на нужный лад, что во всех странах проходили флэшмобы, собирались люди, требуя выделить территорию для магической страны. Их всех посылали мировые правительства за Полярный круг, почти что к нам.

В Северной республике был всплеск строительства. На жилищный рынок лезли даже иностранные компании. Город разрастался, как тесто на дрожжах, появлялись новые районы и переезжали к нам целыми семьями. Бергеры не единственные. Со всех уголков земли тихо-мирно сползались под крыло дракона чародеи и оборотни всех мастей.

В госдуме уже поднимали вопрос о создании Первой Магической Республики. За это выступали депутаты, чьи родственники были сожжены в свободной Европе за колдовство. Государство сопротивлялось, побаивалось иметь такую территорию. Но! Дракон сидел на золотых приисках и алмазных шахтах. И за просто так выгребать его бессметные богатства не разрешал. А там запасов на тысячу лет вперёд. Либо схоронить их, либо рискнуть и дать Республике автономию. Данил мне не говорил, но я сама догадалась. Только создай такое место, оно сразу захочет независимости, этого и боялись. Поэтому не спешили идти на поводу.

Данил искал своего человека в верхах, но там было настолько глухо, что ему становилось не по себе. Но он не отчаивался. Оказывается, драконы живут до тысячи лет, а ему действительно только тридцать пять. Пообещал мне, что я тоже долго буду жить с ним в паре. Я не особо этого хотела, но перспектива нормальная открывалась. Лишь бы не убили раньше времени.

Он слишком увлёкся рассказами о своей борьбе и шпионских играх. Я устала сидеть на его ногах и тихо стекла вниз под стол с компьютером. Подняв глаза на опешившего Данила, полезла под резинку его штанов извлекла уже бодренький член.