Как (не) влюбиться в дракона

А потом появился потный, лысый генерал. Не в форме, в смысле его физическая форма была далека от идеала и с трудом влезала в форму полицейского. Но фуражка по размеру имелась. Заспанными глазами уставился на нас.

— Здоров, Воробьёв, — устало отреагировал Малой.

— Генерал Воробьёв, — недовольно отозвался полицейский и, как барин холопам, одним движением, без слов приказал нас освободить.

Мы шли из участка не со стороны двора, а по тихим казённым коридорам. Вышли в тихую белую ночь. Было так же холодно, но безветренно.

Как и обещал мой профессор, латынь учили до утра. Мне понравилось. Оборотня только жалко и Данила Казимировича, исцарапанного, а так, я прекрасно провела время.

На ровной площадке у входа, окружённый геометрически ровными орнаментами из цветов возвышался бронзовый бюст.

— Данил Казимирович, это вы? — усмехнулась я, разглядывая памятник. — Борода точно ваша.

— Вот деревня, — возмутился Воробьёв, на полном серьёзе восприняв мои слова, — чему вас только в школе учат. Это Дзержинский Феликс Эдмундович.

— Спасибо, оправдал, — усмехнулся Данил Казимирович.

— Не понял? — возмутился Воробьёв.

Ему никто не ответил. Мужчины куда-то собирались уходить. И в этот очень ранний час к нам на встречу вышел высокий блондин с длинными волосами, облачённый в чёрное пальто.

— Лен, привет. Ты домой? — для него как будто не существовали мужчины вокруг меня, он смотрел голубыми глазами в мои глаза и приятно улыбался.

Если бы в мире существовали прекрасные эльфы, то Ося был бы самым красивым из них. Если бы существовали вампиры, никто бы с ним не сравнился в обаянии. Он держал в длинных тонких пальцах растрёпанного, мокрого котёнка непонятного цвета, и это ещё больше добавляло Осе прелести.

— Да, домой. Ты со мной? — впервые в жизни было обидно, что Ося появился. Я боялась посмотреть на профессора, которого сейчас укроет волной разочарования в жизни.

— Это твоя подруга? — поинтересовался Малой.

— Это мой друг, — огрызнулась по привычке. Я за Осю не раз дралась, вот по причине таких вот вопросов.

Плюнув на все предрассудки, взяла своего красавца под руку и пошагала в сторону дома.

5

Он был красив и молод. Женоподобный блондин с голубыми глазами. Волосы имел густые и шёлковые, часто их убирал в хвост на макушке, что делало его ещё краше. В двадцать пять лет, недосыпание и активный магический образ жизни ещё не отражались на лице. Ося тщательно ухаживал за собой. Сказывалось пребывание в семье из одних женщин.

К нему многие относились предвзято. Порой, даже за мужчину не считали. Когда он учился в училище Нужных магов, несчастный бегал курить с девчонками, чтобы пацаны не вломили лишний раз.

Всегда дрался. Поэтому у Оси были крепкие мышцы и широкие плечи, хотя он до безобразия худ. После окончания училища многие из ребят пытались пробиться к нему в друзья, когда узнавали, сколько любовниц было у этого смазливого красавца. Он имел невероятный успех у женщин. Но привыкший биться среди мужчин за выживание, Ося их сторонился. А ко мне прикипел насмерть, не оторвать.

И жениться Ося не смог. Хотя хотел всем сердцем, остановить свой выбор на какой-нибудь пухлой девице с большой грудью. Но мешала мать, две тётки и три сестры, которые жили вместе с ним в доме на отшибе города.

Ося страдал бессонницей, спать ложился ближе к обеду. Он работал на железной дороге, Проглядчиком. Смысл его работы — пересчитывать товарные вагоны и проглядывать их насквозь. Был ценным кадром, ни разу не ошибся, ловил опустошённые вагоны, сообщал о пропаже начальству.

В свободное время, за отдельную плату, Ося всматривался в хрустальный шар, разглядывая будущее простых людей. Эта была женская работа, но что делать, когда у бабушки ведьмы не было ни одной талантливой внучки, пришлось отдать ремесло маленькому внуку. Бабушку, кстати, сожгли за колдовство двадцать лет назад в Норвегии, и семья была вынуждена бежать от суровых Европейских законов. В России он — Ося, хотя на самом деле, Остейн Бергер.

Я ни раз говорила ему, что колдовской хрусталь — вещь опасная. Это зло в чистом виде. Если постоянно пялиться в хрустальный шар, то можно сойти с ума. Ося честно пытался мне пообещать, что бросит, но как потомственный чернокнижник, продолжал безобразничать. Я его прощала, но каждый день напоминала, как опасен магический хрусталь.

Ося никогда не приходил ко мне в гости, и даже не приближался, если в сумке был хрустальный шар. Эти магические вещи очень дорогие, а в моём присутствии они лопались и распадались на кусочки.

Возможно, потому, что у Оси был совершенно женский талант, а у меня абсолютно мужской, мы так гармонично сочетались и ни разу не поссорились.