Как не возненавидеть мужа после рождения ребенка

– Вот что я вам скажу, – говорит Риал. – Неуравновешенным женщинам обычно кажется, что их не слышат. И начинается: «Ты меня слышишь? А ТЕПЕРЬ?» Но так вас не услышат. Обратная сторона медали, Том, это ваше стремление отгородиться и ваша пассивная агрессия. Вы выражаете гнев бездействием. И это раздражает; конфликт от этого только усугубляется.

Мы наперебой пытаемся снискать одобрение нашего нового строгого отца.

– В сущности, непонятно, почему я не могу просто взять и помыть тарелки, – признает Том. – Ведь в этом нет ничего особенного. Не знаю, почему я отгораживаюсь от жены. Может, это что-то вроде супружеского джиу-джитсу? Как говорится: «Используй силу врага против него самого».

Риал кивает.

– Вам не нравится, когда вам указывают, что делать. Вам не нравится, когда на вас наседают и пытаются контролировать. Многовато враждебности у вас получается, а Сильвии она ни к чему, особенно в таком тесном пространстве.

Я на минуту теряю фокус. Ах, если бы в нашей скромной бруклинской квартире была гардеробная, как в доме губернатора Нью-Джерси Криса Кристи. Кристи рассказал автору своей биографии, что они с женой Мэри Пэт поклялись никогда не ругаться при своих четырех детях, как делали родители Криса, когда он был маленьким. Чтобы спрятаться от детей (а также местных полицейских, которые «подрабатывают» у тех водителями), они идут в просторную гардеробную Мэри Пэт, закрываются изнутри и выясняют, кто прав, кто виноват.

– …вы привыкаете к сценарию, в котором Дженси – агрессор, Том – несчастная жертва, а Сильвия – миротворец. И так эта мерзость передается из поколения в поколение, – говорит Риал. – Том, ваша с дочкой коалиция против Дженси не предвещает ничего хорошего, особенно учитывая, как вы балуете Сильвию.

Я говорю Риалу, что мы почти не ссорились, пока не стали родителями, но он только смеется.

– Берем двух взрослых, добавляем одного ребенка – и получаем гремучую смесь. Помню, как считал минуты, когда жена уходила в спортзал, а я сидел с детьми. «Где ее носит?» – думал я. И еще: «У меня работы непочатый край». Знакомая история. И в какой-то степени нормальная. Но если вписать в нее вашу досаду и гнев, – указывает на меня Риал, – и ваш, – его палец переходит на Тома, – эгоизм и высокопарность, то чем больше будет злиться один, тем эгоистичнее и холоднее будет становиться другой. Такое нужно пресекать в зародыше. Это ядовитый замкнутый круг, который отравляет все, что между вами есть хорошего. – Риал качает головой. – Продолжаем в том же духе лет пятнадцать-двадцать и превращаемся в пару, каких я вдоволь насмотрелся: на грани развода. Сорок три процента браков распадаются.

(К слову, хотя число разводов в целом по стране не меняется с 1980-х годов, вдвое чаще стали разводиться после пятидесяти – когда родительские обязанности сходят на нет.)

Сильвия стучится в двери с просьбой, чтобы Том починил планшет. Когда она уходит, Риал спрашивает, почему мы не позвали няню, и я объясняю, что мы не смогли никого найти. А потом признаюсь, что особенно и не старались.

– Сильвия – спокойный ребенок, поэтому мы почти всегда берем ее с собой, – говорю я. – С ней легко и приятно. Я от нее не бегу.

Риал приходит в ужас.

– Речь не о том, чтобы бежать от дочки, а о том, чтобы бежать к мужу! Как вы ухаживаете друг за другом?

Практически никак, отвечаем мы, обмениваясь виноватыми взглядами.

– Найдите няню! – взрывается Риал.

И снова наш ядовитый замкнутый круг.

– Мне кажется, я так много делаю для Тома, – начинаю я. – Я готовлю для него, я…

– Да, да, вы сама забота, – говорит Риал. – Мы поняли.

– До рождения Сильвии готовил исключительно я, – вмешивается Том. – А теперь Дженси. Как мы докатились до такой жизни?

Он изображает растерянность и выдавливает из себя писклявый смешок.

Риал подается вперед.

– Стоп, стоп, стоп. Что?

Он на глазах набирает силу; это одновременно пугает и завораживает.

– Кроме того, я занимаюсь дочкой каждый день после школы, – продолжаю я. – Я сама этого хотела. Но когда у меня аврал и я прошу Тома меня подменить, он, как правило, отказывает. Не терпит посягательств на свое время.

Том кивает.

– Моя первая реакция – сказать «нет», – подтверждает Том.

Риал хмурится.

– Но ведь Дженси не только «вечерняя» мама, но еще и повар, и уборщица, – говорит он. – Это было бы нормально, сиди она без работы, но вы оба кормильцы. Парни рассуждают примерно так: «Отстаньте от меня! Мне нужно отдыхать и набираться сил, чтобы я мог сражаться с драконами и защищать семью». Но женщины теперь тоже сражаются с драконами.

Раньше, продолжает он, если у мужчины была твердая рука, он исправно добывал пропитание и никого не бил, его считали хорошим мужем.

– Большинство мужчин, с которыми я работаю, – говорит он, – не понимают, что соотношение «семья-работа» для них изменилось. Женщины снова и снова жалуются: «Я не чувствую, что у меня есть партнер». А мужчины в глубине души думают, что если женщины перестанут психовать и пудрить им мозг, все будет замечательно.

Риал откидывается на спинку кресла и усмехается.