Как ненасилие защищает государство

«Восхваления и почести борцам за освобождение чёрных конца XX в. воздали ветеранам движения за гражданские права, символом которых стал мученик — преподобный доктор Мартин Лютер Кинг. Вознесённый белыми и чёрными элитами до высоты общественной приемлемости, призыв доктора Кинга к христианскому терпению и его доктрина „подставления другой щеки“ успокаивали психику белых. Для американцев, выросших в комфорте, доктор Кинг был, прежде всего, безопасен.

„Партия чёрных пантер“ была антитезой доктору Кингу.

Она не была группой активистов за гражданские права… но осуществляла человеческое право на самооборону… „Партия чёрных пантер“ вызывала у (белых) американцев множество разных чувств, но безопасность не была одним из них».64

Белые пацифисты (и даже буржуазные чёрные пацифисты) боятся полного крушения системы, основанной на господстве капитализма и белых. Они проповедуют ненасилие людям, живущим на дне расовой и экономической иерархии именно потому, что ненасилие неэффективно и любая революция, устроенная «этими людьми», при условии её ненасильственности, не сможет полностью лишить белых и богачей их привилегированных позиций. Даже то крыло ненасильственного движения, которое стремится ликвидировать государство, пытается это сделать путём его трансформации (и перевоспитания людей, находящихся у власти). Получается, что ненасилие требует попыток активистов повлиять на структуру власти, а для этого необходимо с ней контактировать; благодаря такой необходимости привилегированные люди, имеющие лучший доступ к власти, всегда сохранят контроль над любым движением, исполняя роль привратников и посредников, позволяющих массам «говорить истину царям».

В ноябре 2003 г. активисты «Организации надзора за школой Америк» (SOA Watch) устроили дискуссию, посвящённую проблеме угнетения, на своём ежегодном пацифистском митинге перед военной базой в Форт-Беннинг (где размещается Школа Америк — шко­ла военной подготовки, тесно связанная с нарушением гражданских прав в Латинской Америке). Организаторы дискуссии с трудом сумели заставить участников — белых представителей среднего класса (статистика показывает, что таков контингент на очевидно ненасильственном митинге), сосредоточиться на динамиках угнетения (таких как расизм, классовое неравенство, сексизм и трансфобия) внутри организации и среди активистов, связанных с антивоенной деятельностью SOA Watch. Вместо этого участники дискуссии, особенно старшие белые самопровозглашённые борцы за мир, продолжали обращаться к формам угнетения, практикуемым некой внешней силой, — полицией, наблюдающей за митингом, или военными, подавляющими народ в Латинской Америке. Было очевидно, что самокритика (и самосовершенствование) нежелательны; предпочтительнее было сосредоточиться на чужих грехах, подчеркивая этим свою уязвимость (и моральное превосходство) перед силами государственной власти. В конечном счёте несколько старых цветных активистов, посетивших дискуссию, смогли привлечь внимание к проблеме расизма в среде самого движения противников Школы Америк, из-за которой оно не может рассчитывать на большую поддержку со стороны непривилегированных групп населения. Возможно, самой острой критикой замеченного ими проявления расизма стало обвинение организации в исповедуемом ей пацифизме. Речь шла о привилегированном, комфортном активизме белых пацифистов; был подвергнут резкой критике несерьёзный, развлекательный, праздничный характер протеста, его претензии на революционность и вообще на то, чтобы быть протестом.

Одна чёрная женщина была особенно возмущена случаем, произошедшим с ней, когда она садилась в автобус, едущий на митинг к Форт-Беннинг, вместе с другими активистами — противниками Школы Америк. В разговоре с белым активистом она заявила, что не поддерживает практику ненасилия. Собеседник ответил ей, что она «ошиблась автобусом» и не принадлежит к протесту. Когда я сослался на эту историю и на другую критику со стороны цветных во время дискуссии в рассылке бывших заключённых, связанных с SOA Watch (абсолютно добровольно отсидев тюремные сроки, не превышающие шести месяцев, они взяли себе гордый титул «узников совести»), одна белая пацифистка написала мне в ответ, что была удивлена, как это чёрная женщина может быть идеологически против ненасилия, несмотря на Мартина Лютера Кинга и наследие движения за гражданские права.65