Как обмануть мажора?

— Подождите. Еще разок. Чувствую, должно получиться. Мой ключ идеально подходит, сами посмотрите. Я волнуюсь, вот попасть никак не могу.

— Лис, ты будто пытаешься натянуть Золушкину туфельку тридцать шестого размера на свой растоптанный тридцать восьмой, — хихикнула Ксюша.

— Я, конечно, рада, что у тебя настроение поднялось, но где хоть капелька сопереживания? — Наконец-то мне удалось запихнуть ключ в нужное отверстие, но после он напрочь застрял в нем, не желая проворачиваться. — О-ой…

— Сломала, — выдохнула сестра.

Мы виновато поглядели друга на друга, а затем на снисходительно улыбающуюся невесту, которая была в глубокой эйфории, и сломанный замок ее нисколько не тревожил. Само собой, она свое женское счастье уже обрела, до чужого ей дела нет. А нам во что бы то ни стало надо было выцарапать священный букет из заточения. Он станет символом нашей удачи и вернет веру в лучшее.

— Дай попробую. — Ксюша отодвинула меня и пошевелила ключом, но тот намертво застрял в замочной скважине. — И как его оттуда выколупывать?

За нами уже столпились другие незамужние гостьи. Они обеспокоенно шушукались, постепенно обступая куб со всех сторон и напоминая при этом стаю разномастных куриц, столпившихся вокруг кормушки. Их не обрадовала усложнившаяся задача и они ворчливо обсуждали случившееся: ведь теперь для того, чтобы проверить свой ключ, сначала надо было вытащить мой.

Всеобщее волнение развеял ведущий, который появился из ниоткуда, попросил всех отойти в сторону, одним легким движением освободил замок от моего ключика и вручил его мне. Он вежливо попросил прекратить попытки взламывать куб и дать возможность другим попытать удачу.

Подошла Ксюшина очередь. Она робко проследовала к прозрачному кубу и поднесла ключик к замку. Осторожно завела его в замочную скважину и, помедлив, попыталась повернуть его по часовой стрелке, но ничего не вышло. Сестра разочарованно пискнула и уже собиралась ретироваться подальше от букета, но я остановила ее, вовремя вспомнив:

— Открывают против часовой стрелки. Попробуй еще раз.

Ксюша без особой надежды повернула ключ в нужном направлений и замок с легкостью раскрылся. Все ахнули. Заиграли оглушительные фанфары и со всех сторон полетели бледно-розовые конфетти. Сестра так и стояла с ключом в руках, шокировано наблюдая, как ведущий открыл куб, вынул букет и протянул его ей.

Когда цветы оказались в Ксюшиных руках, она вдруг бросилась обнимать меня. Сестра кричала, подпрыгивая: «Это знак! Знак! У нас есть шанс!!! Ура-а-а!!!»

Глава 43

Света

В бабушкиной хрустальной вазе на нашем столе величественно красовался Ксюшин трофей — букет невесты, ставший ее утешением. Сестра решила, что это знак свыше, подтверждавший мои слова. Вечером она была твердо уверена, что нужно продолжать бороться за Стаса, и чем упорнее она будет, тем вероятнее их скорое воссоединение.

Она тараторила о своих планах и мечтах до самого сна. Лежала на подушке и с полузакрытыми глазами бормотала что-то вроде: «Мы обязательно будем вместе. Стас отойдет. Он меня поймет. Из стольких гостей букет достался мне. Значит, я обязана верить в лучшее». И провалилась в забытье, крепко прижимая цветы к груди. Мне стоило немалых усилий спасти его из страстных объятий спящей сестры, в которых они не дожили бы до утра в первозданном виде. Теперь его красота еще порадует нас.

На утро я проснулась от вскрика Ксюши:

— О… Боже! Боже! Боже! Как же так?!

Не разобравшись спросонок, что к чему, слетела с кровати и ринулась к ней. Сестра лежала на кровати, вытянув ноги и скрестив руки в районе солнечного сплетения. Она смотрела в потолок широко раскрытыми глазами, полными ужаса. Гримаса отчаяния и животного страха исказила ее румяное лицо.

— Лиси, Лиси, что с тобой? Где болит? Сейчас родителей позову! — Я уже повернулась к двери, но была остановлена очередным, не менее испуганным криком:

— Не вздумай! Они мне не помогут! Мне никто не поможет! — Сестра прикрыла глаза и продолжила тихим скорбным голосом: — Разбитое сердце не вылечить, его осколки не склеить. А болит оно жутко. Внутри все разрывается и горит. Я не выдержу.

Ксюша отвернулась к стене, поджав под себя ноги, и залилась ревом, исходящим из глубины души. Она сотрясалась всем телом, изгибалась, била кулаком несчастную подушку и жаловалась, жаловалась, жаловалась.

Внутри меня что-то с болью оборвалось, ухнуло, затем взорвалось. Я вспыхнула, запутавшись в собственных чувствах: мне передалось Ксюшино отчаяние, стало дико страшно за сестру, помимо сопереживания ей, я испытывала острое и раздражающее неприятие реальности, возмущение несправедливостью и ужас перед неизвестностью.

От обилия эмоций меня стало потряхивать. Подкрадывались вопросы, которые я не в силах была произнести вслух: «А если Ксюша права, и их история со Стасом безнадежно испорчена? Вдруг все? Но они же созданы друг для друга…»

Не отдавая отчет своим действиям, метнулась к столу, вынула свадебный букет из вазы, не обращая внимание на капли воды, стекавшие по стеблям на пол. Перевернула сестру лицом к себе и сунула ей под нос цветы: